Сочинитель. Андрей Константинов
и энергично шлепнул себя ладонью по коленке:
– Значит, завтра… Львовский поезд прибывает в пятнадцать двадцать… Нам с тобой на вокзале надо быть в четырнадцать сорок – оглядимся, позиции наметим… Цель операции: задерживаем Толю Беса с поличным, «упаковываем» его, везем к нам и работаем. Если повезет – может, что-нибудь интересное из него выжмем… Хотя он, скорее всего, просто пешка, замыкался непосредственно на Бертолета. Вряд ли этот красавец располагает еще какой-нибудь ценной информацией… Но чемодан наркоты – это тоже не так плохо, палку срубим[8], львовянам поможем. Менты друг дружке помогать должны при любой возможности, потому что сегодня ты им доброе дело сделал, завтра они тебе… Вопросы?
Никита кашлянул и поинтересовался:
– А мы… Мы только вдвоем на вокзале будем?
Кольцов усмехнулся:
– Что, думаешь, не управимся? А по-моему, так два опера на одного блатаря – в самый раз… Не звать же «гэзэшников» с собаками. Тем более что еще неизвестно – приедет этот Бес или нет. Информация-то непроверенная… В крайнем случае ребята из линейного[9] помогут. Не дрейфь, Никита.
– Да я не дрейфлю, – смутился Кудасов и опустил голову. Ему не хотелось, чтобы капитан заподозрил его в робости. Поэтому Никита не стал ничего говорить о тревожном предчувствии, охватившем его в то время, пока Кольцов детализировал план предстоящей операции. В конце концов, не все предчувствия сбываются, да и поди отличи предчувствие от обычного предстартового мандража…
17 апреля 1983 года львовский поезд ровно в 15.20 прибыл на Варшавский вокзал. На перроне царила обычная сутолока – встречающие метались между вагонами, высматривая в окнах родных и знакомых, а высмотрев, начинали махать руками и что-то радостно кричать. По всей длине состава деловито распределялись носильщики с тележками. В общем, было шумно и суматошно, как всегда при прибытии поездов. В толпе встречающих никто не обратил особого внимания на двух мужчин, один из которых держал в руках букет цветов, а другой – открытую бутылку пива…
Эти двое вели себя не так шумно, как остальные встречающие.
Никита с букетом чахлых гвоздик занял позицию в самом начале платформы, у локомотива. Кольцов, канавший[10] под мучимого похмельем ханурика, обосновался тремя вагонами дальше и чуть правее. Фактически, за несколько минут операм предстояло пропустить через себя огромный людской поток, попытаться вычленить из него Беса (которого они никогда в жизни не видели), и, при всем этом лейтенант с капитаном должны были изображать обычных встречающих, чтобы не спугнуть «клиента» слишком пристальным разглядыванием лиц пассажиров.
Кудасову с трудом удавалось удерживать на лице маску счастливого влюбленного кретина, ожидающего «царицу своих грез», – почему-то лейтенант был уверен,
Срубить палку – поставить «галочку» в отчетности о состоянии дел.
Линейное – вокзальное отделение милиции.
Канать – притворяться, играть роль (