Небесные селения. Аркадий Борисович Ровнер
на дерево или с карниза на крышу должны были сообразовываться с ветром.
Опять, как при моем первом появлении в Хале я был захвачен разлитым всюду сиянием, природа которого была мне неизвестна. Как-то по-особому преломлялся здесь свет вокруг людей, домов и деревьев. В лицах людей не было привычной для Дуракина угнетенности и озабоченности, а была непривычно спокойная сдержанность. Кроме того, это были лица занятых людей, а не ротозеев, ищущих себе занятий и пустых развлечений – ротозеем был, очевидно, один я на весь город. Среди этих лиц было немало достойных любви, украшенных улыбкой, спокойных и ясных. Все это, а также особенности освещения, оливковый оттенок кожи у прохожих и их легкая танцующая пластика движений наводило на мысль о том, что я нахожусь в каком-то особом месте, о котором на старенькой нашей земле ничего не известно. В то же время прохожие, палисадники с кустами, заборчики с калитками – все было таким знакомым и будничным, что возникало желание просто благодарно все это принять и не мучиться сравнениями и вопросами.
Так же упруго двигался рядом со мной и мой спутник, с которым мы постепенно расширяли диапазон общения и налаживали общий язык. Калам вышагивал на полусогнутых ногах, выдвигая вперед грудь и отставив назад плечи, будто бы вплавь рассекая воздух. Я с трудом удержался от вопроса о расе аборигенов, готовый сорваться с кончика моего языка, и продолжил свои наблюдения.
Впервые я заметил – вчера мне было не до того – отсутствие на улицах привычного городского транспорта, кроме редких карет и повозок с лошадьми. Были и всадники верхом на лошадях и ослах и даже на верблюдах. Как же они в этом городе обходятся без машин и общественного транспорта? И опять я промолчал, слушая неторопливый рассказ Калама о хальской цивилизации.
– Понимаете, Ник, – сочный баритон Калама звучал отчетливо и певуче, – наш город является своеобразным предбанником всей нашей страны. Мы – иммигранты, прибывшие сюда из различных щелей с правом как вернуться в то место, из которого мы сюда вывалились, так и – продолжить наше путешествие вглубь архипелага. Выбор мы делаем сами на основании индивидуальных предпочтений, но также – направления и силы несущих нас ветров.
Здесь я позволил себе перебить моего спутника и уточнить смысл его замечания, касающегося ветров.
– Это очень просто, Ник. В нашем мире мы очень ценим божество, известное вам под именем Эола. Если вы помните вашу классику, повелитель «бушующих и легковейных» ветров Эол подарил королю Итаки попутный ветер и огромный мех с другими ветрами, запретив открывать его. Десять дней дарованный им попутный ветер надувал паруса корабля, и, казалось, ничто не могло помешать морякам вернуться на родину. Однако их мечтам не суждено было сбыться: любопытные спутники Одиссея развязали мех, спрятанные там ветры, вырвавшись на волю, устроили страшную бурю и…
Мы пересекли улицу, по которой я совершал свой вчерашний переход от гор к морю, и вошли в парк с четырьмя утопающими в зелени купольными