Алое пламя. Илья Дюдяев
мере очистился, стало легче, он воспринял всё, что с ним случилось, как не более чем непогоду. Только, к сожалению, он не смог спрятаться от неё.
Когда Дора вошла, неся тарелку супа, раскрыла от испуга рот, широко открыла глаза от удивления, но её встречал уже не сверкающий глаз, не тупой и пустой взор, а чистый, спокойный и, главное, разумный взгляд. К тому же в глазе прочитала, будто он очень давно не видел её и вот, наконец, она пришла.
– Привет, – неуклюже сказал Вермир, пытаясь изобразить улыбку.
– Привет, – медленно сказала Дора, сверкающе, но смущённо улыбаясь.
Она поставила тарелку на стол и села на кровать. Это было замечательно и откровенно, Вермир никогда после не чувствовал себя таким, будто понял весь мир, будто знает, как всё работает, будто вознёсся. Дора же никогда после не ощущала такого счастья, безграничного, неудержимого, прекрасного. Разговор длился долго, и был наполнен радостью, слезами, рассказами, печалью, воодушевлением, свободой, удовлетворением. Всё, что творилось с ними после разлуки, вылилось в этот разговор, вышло наружу, обнажилось, стало кристальным. Тогда Вермир понял, что не стоит терять голову, когда кажется, что всё кончено, всегда остаётся что-то, что очень важно, но оно кажется незаметным.
Все последующие дни Вермир разрабатывал ноги и голос. Спустя усилия и сжатые зубы походка стала напоминать прежнею, хотя и остались некоторые шероховатости, вроде лёгкого ковыляния. С голосом оказалось всё проще, чем он думал. Когда Вермир оставался наедине, ему казалось глупым говорить с самим собой, будто кто-то его мог подслушать и посмеяться, поэтому всегда говорил неуверенно и глухо, но когда в комнату входила Дора, и он начинал разговор, то голос сразу же набирал прежнею мощь. Со зрением никогда не было проблем, даже когда лишился глаза, то видел всё равно прилично, хотя его раздражало, что теперь нельзя смотреть справа боковым зрением, но он привык, не без взрывов в груди, но подстроился. Его слегка напрягало, что он потерялся в днях и не знает, когда будет перевязка, когда придёт доктор, сколько прошло времени. У Доры он спросить постеснялся, хотя, казалось бы, бытовая вещь, но он постеснялся тревожить таким пустяком и наводить на себя ненужные подозрения. Поэтому когда пришёл доктор, то это стало неожиданностью.
Как всегда доктор поздоровался, как только вошёл в комнату, монокль отсвечивал блики света, а холодное лицо не выдавало никаких эмоций. Доктор мягко положил сумку на стол и сел на стул напротив Вермира.
– Вам лучше, – сказал доктор.
– Да, – глухо сказал Вермир, но сконфузившись, прочистил горло и повторил, но уже громогласно.
Доктор будто не обратил никакого внимания на выкрик.
– Честно сказать, я думал, вы умрёте, – смотря в глаз, сказал доктор.
Вермир удивился и даже испугался, но доктор ничего не смог прочитать из-за бинтов, но губы и глаз с лихвой выдали.
– Почему? – спустя десяток секунду тихо спросил Вермир.
– Человек