Правитель мертв. Роман Папсуев
определенный момент стали мне дороги. Тогда я поклялся, что не стану вмешиваться в ход истории, предоставив человечеству самому выбирать, каким путем идти. И я отказался от своих игрищ.
Но приходившие ночью сны бередили душу. А тут еще и Белый Ферзь со своими обвинениями...
Я оглянулся на своих помощников, сидевших у костра. Что с ними будет завтра? О себе я не беспокоился. Даже если я погибну, у меня есть замена. А вот что станет с этими двумя, если они завтра погибнут?
Смерть – штука неприятная, люди ее боятся, и правильно делают. Я бы на их месте тоже боялся. Ведь если подумать, что получается? Человек рождается, живет, любит, ненавидит, строит планы на будущее, у него есть мечты, желания... А потом ему на голову самым банальным образом падает, пардон, кирпич. И он умирает.
И что? Все? Он перестает БЫТЬ? А как же все то, чем он жил? Куда же деваются все его желания, стремления, чувства, разум? Просто уходят в небытие?.. Хотел бы я знать ответы на эти вопросы. Но мне, к сожалению, это недоступно. Я не человек. А вот эти двое – люди. И не думаю, что они родились, чтобы умереть на этой проклятой поляне.
После смерти Черного Короля Игрок периодически присылал мне на помощь Фигуры. Как сейчас их помню: две Туры, один Слон и три Коня. Все они погибли. Так или иначе. Кто во время ликвидации Прорыва, кто – по нелепой случайности...
После этого Игрок перестал мне присылать помощников. Его тоже можно понять... Атл – Доска важная, но Белые не так часто уделяют ей внимание. Если играющая Фигура справляется со своей работой, зачем ей лишние помощники?
С точки зрения босса – все верно. Моего же мнения никто не спрашивал, но я проявил инициативу и стал готовить Пешек. Игрока, судя по всему, это вполне устраивало, меня, разумеется, тоже.
Но в последнее время я стал замечать, что все больше думаю о судьбе Пешек, которые выполняют свои функции и погибают... Коля прекрасно знал, что Черная Фигура имеет все шансы погибнуть молодой. Это первое, что я ему сказал, предложив стать моим учеником. Он сделал свой выбор.
А вот Майк... Имел ли я право распоряжаться жизнью этого человека? Вряд ли. Он не посвящен в наши дела и понятия не имеет, что над его головой нависла смертельная угроза.
Я медленно направился к костру.
– Майк, нужно поговорить.
Канадец, чистящий в этот момент ствол «АК», поднял голову. Мечущееся пламя костра так исказило его лицо, что он стал похож на демона, которого я когда-то знал. Он непонимающе поднял брови и посмотрел мне прямо в глаза. Отводить взгляд я не собирался.
– Советую тебе завтра покинуть нас, – сказал я хмуро. – С утра собери рюкзак, возьми все, что необходимо, и отправляйся назад, к лодке. Подожди нас два дня и, если мы не появимся, плыви обратно в Манаус.
Мое заявление Майка ошарашило. Колю, похоже, тоже. Я сложил руки на груди и приготовился врать, но потом передумал и решил сказать полуправду.
– Завтра здесь будет жарко. Мы собираемся провести эксперимент, и, боюсь, он очень опасен для жизни. Как для нашей, так и для твоей. Ты –