Витязь в тигровой шкуре. Шота Руставели

      У него была твердыня. Замок горный на вершине.

      Три он дня там медлит ныне. Шермадин – как верный с ним.

      Вся душа его, вся сила, сердце все – для Автандила.

      Но ему безвестно было, тот горит огнем каким.

      Витязь молвит Шермадину: «Стыдно мне, но стыд содвину.

      Я скрывал свою кручину. Но теперь откроюсь, верь.

      Были пытки, были грозы. Я ронял несчетно слезы.

      Но от той жестокой розы – луч отрады мне теперь.

      К Тинатин моя истома. К ней любовь, о ней вся дрема.

      Без конца у водоема слезы к розе лил нарцисс.

      Боль открыть не мог доныне. Я томился как в пустыне.

      Но теперь конец кручине. Упованья мне зажглись.

      Мне сказала: «Неустанный, ты ищи, где витязь странный.

      А когда вернешься, жданный, сердцем все возьмешь свое.

      Ты как цвет к цветку над лугом. Лишь тебя возьму супругом».

      Пусть утрачу счет услугам. Раб, да вознесу ее.

      Я ведь витязь, – так прилично мне служить ей безгранично.

      Верность трону лишь обычна. Раз слуга, служи вовек.

      Взяв ее бальзам сладимый, стих пожар неукротимый.

      Если ж в далях беды зримы, встреть их, встреть – как человек.

      Между всех кто подчиненный, ты один мне приближенный.

      Связан дружбой неуклонной я с тобою. Потому

      Над моею всей дружиной, ты, владыка, будь единый,

      Лишь тебе тот рой орлиный я доверю одному.

      Правь же твердою рукою. Для бойцов, идущих к бою,

      Ты пример являй собою. И к двору посланья шли.

      И в дарах будь вне сравненья. Будь мое здесь повторенье,

      Чтоб мое исчезновенье и заметить не могли.

      Мною будь в военной славе и в охотничьей забаве.

      Так три года, честно правя, тайну свято сохраняй.

      Может быть, мое алоэ будет цвесть себе в покое.

      Если ж встречу роковое, плачь по мне, скорби, вздыхай.

      Шли царю оповещенье, что, увы, пришло затменье.

      Будь как пьян от огорченья. «Нежеланна смерть, – скажи,—

      В край, откуда нет возврата, он ушел». Сребро и злато,

      Все раздай, чем жизнь богата, и ничем не дорожи.

      Так поможешь мне – отменно. Пусть погибнет то, что бренно.

      Но про душу, неизменно помня, медли забывать.

      Сон и смерть – в черте соседства. Вспомни наше малолетство,

      И, мое воспомнив детство, сердцем будь ко мне как мать».

      Слышит раб – и весь слезами залился, как жемчугами.

      Меркнет взор его, огнями беспокойными сквозя.

      «Сердце ль будет веселиться, коль тебя оно лишится?

      Но, когда твой дух стремится, удержать тебя нельзя.

      Мне велишь принять господство. У меня какое ж сходство

      Есть с тобою? Превосходство вижу мысли я другой —

      Будешь ты один, я внемлю. Лучше ж пусть уйду я в землю.

      Но разлуки не приемлю. О, возьми меня с собой!»

      Витязь молвил: «Все сомненья прочь отбрось без промедленья.

      Тот, кто любит, в ком томленье,