Сыч – птица ночная. Лев Пучков
от страсти аж зубами лязгал. В доме моем сидела засада – ждали, красавчики, что я все брошу и припрусь за каким-нибудь чертом, чтобы угодить в ловушку. В «Егоре» произвели обыск – все перевернули вверх дном, допросили всех сотрудников, обещали пристрелить, затем обещали деньги за информацию о моем местонахождении. Вовку сильно помяли – как лицо, непосредственно участвовавшее в неправом деянии. Увы, ничего хорошего из этого не вышло: господин Пошехонский, несмотря на мое глубокое уважение и трепетное участие в его судьбе, проинформирован о моем местопребывании не был – на всякий пожарный. Били-били, колотили, морду в жопу превратили, допрашивали с пристрастием, а потом дали неделю сроку. Если, дескать, за это время гнусный убийца не обнаружится – фирму пустят с молотка, а Вовку утопят в Ольховке.
– Замучаются! – успокоил я Ольгу. – Облезут, неровно обрастать начнут! С молотка… Пффф… Я эту публику знаю. Марат в трауре, потому так зол. По всем «понятиям» его братишка был не прав – спустя некоторое время он сам это признает. Но – не сейчас. Сейчас лучше не перечить. Ну а мне надо убираться из вашего гостеприимного города. Мне тут, кроме пули в лоб, ничего не светит – при любом раскладе…
В среду я прогулялся пару кварталов до первой рабочей телефонной будки и звякнул Пошехонскому на мобильный.
– Я слушаю, – голос хозяина «Егора» был безнадежно мрачным.
– Ухожу я от вас, – без предисловий сообщил я. – Злые вы все.
– Минутку, – оживился Вовка и через несколько секунд продолжил: – Ты где? Ты куда пропал?
– Вот я так прямо тебе все и сказал, – неодобрительно буркнул я. – О конспирации читал?
– Я проверял – мой мобильный не прослушивается, – авторитетно заявил Пошехонский. – Ты знаешь – у меня тут заточено все. Они подсели на две наши пары через щит, а неподалеку от офиса круглосуточно дежурит их машина. Сканирование через стекла исключено – я в туалет вышел.
– Умница, – похвалил я. – Там и живи. Но! В этом деле дополнительная предосторожность не помешает – сам понимаешь.
– Ты мне не доверяешь?! – удивился Пошехонский. – После всего, что мы вместе пережили?! Ну ты…
– Я покидаю вас, Вольдемар, – напомнил я. – Думаю, так будет лучше для всех. Не спеши горестно рыдать – как только Марат падет смертью храбрых при обострении производственных отношений, я к вам вернусь. Ты последний пункт контракта помнишь?
– Какого контракта? Ты чего в загадки играешь – я же сказал тебе, что у нас на линии чисто! – недовольно пробубнил Вовка.
Я озадаченно почесал переносицу и хмыкнул. Нехорошо получается! Последний пункт нашего трудового договора предусматривал – с моей подачи, естественно – комплекс мероприятий, которые владелец фирмы должен осуществить в отношении сотрудника (меня то бишь) в случае возникновения критической ситуации. Иными словами, физическая и правовая защита, экстренная эвакуация в регион, выбранный сотрудником, и выплата солидного денежного вознаграждения. А вот сейчас