Солнечный круг. Александр Феликсович Каменецкий
вздрагивали. Максим почувствовал, что в груди рядом с сердцем словно образовалась дыра, в которую сунули тяжёлый неровный булыжник и крутят его там, он поспешно отвернулся и сел как до этого Малыш, обхватив колени руками. Этот незнакомый мальчишка, которого он не знал ещё вчера, вдруг заставил его страдать и беспокоиться: «что будет дальше? Как я смогу теперь спокойно уйти и оставить всё, так как есть? Забыть эту встречу и этого малыша, которому так грустно и одиноко?»
Хмурый Малыш вернулся в дом, не забыв запереть дверь на крючок. На лице у него не было никаких следов недавнего происшествия, только глаза были слегка красноватые. На Макса он старался не смотреть.
– Хочешь? – Максим, протянул мальчишке флягу, – там осталось немного воды.
– Давай, – Малыш, всё ещё не глядя на Макса, взял флягу и сделал несколько глотков, – извини, кажется, я все выпил, – теперь он посмотрел Максу в глаза, протягивая флягу. Взгляд его был хмурым, и с вызовом.
– Ничего. Мне не надо. – Макс бросил флягу рядом с собой на тюфяк. Помолчали.
– Это был просто сон, – сказал малыш через некоторое время.
– Страшный?
– Пф! – Малыш фыркнул, – вот ещё! Нет, это был хороший сон.
– Понимаю.
Малыш икоса посмотрел на Максима, тот выдержал взгляд спокойно, глядя прямо в глаза.
– Сначала весёлый, а потом… потом грустный, но хороший.
– Расскажешь?
– Нет. – Быстро и как-то резко ответил Малыш, потом смягчился – ну, может позже, я сейчас не хочу вспоминать, – и Малыш как-то подозрительно часто заморгал и отвернулся.
– Конечно не сейчас, – заторопился Максим и подумал про себя, – «Вот, болван бесчувственный».
– Может, ты расскажешь, куда тебе так срочно надо?
– Извини, Малыш, может быть тоже позже.
– Как хочешь, – Малыш равнодушно пожал плечами, но его глаза выражали явное недовольство.
– Пойми, это может быть опасно. Прежде всего, для тебя.
– Я не боюсь.
– Конечно. Ты очень храбрый мальчик. А вот я боюсь. Боюсь, лишние знания могут тебе сильно навредить. Я доверил бы тебе всё что угодно, если бы это касалось только меня. Но здесь опасность может грозить всем, кто знает хоть крупицу. Каждое лишнее моё слово преумножает опасность для тебя, я не могу и не хочу рисковать не собой, другими. Такое уже случалось! Из-за меня, из-за моих неосторожных слов, пострадали посторонние ни в чем неповинные и вообще непричастные люди. С тех самых пор мне кажется, что каждое моё действие, и даже каждое слово – это тот выбор, который может повернуть всю мою или чью-то судьбу. Каждый шаг, каждая секунда – это твой выбор, за который ты отвечаешь. Не знаю, понимаешь ли ты меня?
– Я понимаю, – тихо сказал Малыш. Отвёл глаза, и нарочито глядя мимо Максима, сказал, – я не требую от тебя никаких подробностей. И не вправе требовать доверия к себе, я его не заслуживаю.
– Ну что ты, Малыш!
– Нет, не заслуживаю. Времени у нас много, и я хочу рассказать тебе,