Сколько стоит корона. Катерина Коновалова
у него выбили.
А потом оглушили, увернувшись от его кинжала и подойдя со стороны увечной руки.
Очнулся Дойл в телеге, крепко связанным. Все тело болело так, словно его пинали сапогами с коваными мысами. Голова гудела. Возможно, немного придя в себя, Дойл попытался бы бежать, но не успел – телега остановилась, и его выволокли на землю и поволокли к богатому походному шатру, вытащили внутрь и бросили к ногам короля Фрейна Светлейшего.
Дойл резко мотнул головой, прогоняя прочь воспоминания: второй день его мучили мысли, которых он предпочитал избегать. Не стоило думать о Фрейне. Единственное, что имело значение, так это приход Эйриха. Эйрих вытащил его оттуда. А через год Дойл лично, и не без удовольствия, насадил башку Фрейна на острую пику посреди Остерграда.
– Мальчишка! – крикнул Дойл, заходя в свои комнаты.
Джил высунул голову из-за сундука с одеждой.
– Подай одеться. Только что-нибудь…
Дойл не договорил, потому что Джил извлек из сундука светлый камзол с золотой оторочкой. Однозначно, он был не так бестолков, как казался с виду.
Одевшись и выпив залпом кружку воды, Дойл отправился на одно из самых необходимых, но в то же время, одно из самых неприятных государственных мероприятий – на заседание королевского Совета лордов. Раз в неделю милорды, которым король оказал особое доверие, собирались на совет, где обсуждали дела и проблемы государства. Дойл присутствовал на каждом – кроме тех, которые пропускал, занимаясь делами за пределами столицы. Именно на одном из таких советов он впервые нажил себе одновременно десятерых врагов, не позволив ввести оправданный, но слишком опасный двойной налог на хлеб и буквально вырвав у милордов их доход.
Сегодня он планировал поднять не менее неприятную для зажравшихся сиятельных свиней тему, связанную с чеканкой монеты, но дело ведьм заставило его отложить этот вопрос: ему было необходимо королевское разрешение на масштабный обыск у всех, кто покажется ему подозрительным, включая милордов, главу церкви Всевышнего и королеву. И это разрешение должно было быть услышано милордами – чтобы никто не рискнул оказать сопротивление.
Вышеупомянутые милорды были уже в сборе и как-то непривычно оживлены: возбужденно похрюкивали, переговариваясь и потирая потные жирные ладони. Когда Дойл вошел, разговоры стихли. Он кивнул всем сразу и прошел на свое место по правую руку от королевского трона, пока еще пустого.
– Милорд, – подал голос милорд Ойстер, – мы счастливы видеть вас в добром здравии.
Дойл впился в него взглядом и даже позволил себе усомниться: что, если не загадочные ведьмы, а кто-то из этой хрюкающей и рвущейся к кормушке власти стаи подослал к нему Райта? Он оглядел их внимательно, но не увидел ничего, кроме обычной жадности.
– Взаимно, милорд Ойстер, – ответил Дойл. Он не сомневался, что новость о покушении на него уже разошлась достаточно широко, как не сомневался и в том, что как минимум половина лордов совета опечалена неудачей Райта.
Со стуком распахнулись