Книга о красивой жизни. Небольшая советская энциклопедия. Александр Левинтов
Все тот же бежево-голубой завиток, все та же миндальная, синильная горечь, все тот же острый и глубокий аромат, подобный мавританскому кинжалу.
Херес – вино одинокого творчества. Вино мира, зашторенного от суеты. Вино прорывов, озарений, отчаянного поиска слова, звука, цвета, мысли, себя. Херес – вино отчаяния и бесконечного вопрошания и взывания к небесам с мольбой. Херес порождает фантастические видения святого Иеронима и опаленные яростным солнцем страшные чудеса Босха.
Херес можно цедить только микроскопическими дозами: как, зачем и с кем бы вы его ни пили. Многие предпочитают плеснуть его в стакан – чем проще и объемней форма, тем выразительней вино. Мне больше нравятся маленькие, близкие к ликерным, рюмки – такую машинально вертишь пальцами, разогревая жгучие молекулы вина.
Англичане, долго удерживавшие рекорды массового национального, долголетия, потребляют херес исключительно как десертное, то есть после еды. Камин, плед и рюмка хереса – детали английского домашнего интерьера хрестоматийны.
Испанцы также предпочитают херес как десерт – но в шумной компании ресторанов и баров пьют его не рюмками, а из пуро – стеклянного «чайника» с длинным носиком. Небрежный взмах – и струя хереса точно попадает в рот. Добрый глоток – и рука мастерски останавливает ток струи. Ни капли – на стол, сорочку или галстук. Попробуйте как-нибудь сами, чтоб убедиться: это искусство постигается испанцами за счет долгих и тщательных тренировок.
Херес – бабуин среди вин и не терпит в своем окружении соперников. Если пьешь херес, то только его и пей. Херес неподходящ для коктейлей и крюшонов. Он слишком выразителен и очевиден, он забивает все остальное.
Херес – вино ночное. В дубовых бочках, под открытым небом (один из четырех годов выдержки проходит на открытых площадках), под сводом звезд, под «Болеро» Равеля, оно таинственный проходит путь. Андалусийские ночи – мягкий бархат и опрокинутый месяц, висящий над океаном. Андалусийские ночи – это не только праздник, который всегда с тобой, он праздник и без тебя.
А потому и пить херес лучше ночью. На вершине Красного Камня над Ялтой, когда над тобой бесконечный ковер звезд, внизу такой же ковер ночного города, а рядом и вокруг тебя пронизывающий снежный холод, когда ты вмерзаешь в дьявольский лед высокомерия, выпей херес и огорчись своей ничтожностью. И полюби распахнувшийся перед тобой, над тобой, под тобой доверчивый мир огней и жизни.
Наша жизнь все более напоминает западную внешней, немного пародийной похожестью. Наши дни давно не наши, а их. И только ночи беспробудно наши. У нас отсутствует ноктюрн-культура, ночная жизнь. Мы замираем и затихаем в своих норах, под одеялами и перед телевизорами, мы зарываемся в тину хрупкого и бессмысленного благополучия, чтобы с утра продолжить дневную скуку чужого образа жизни. Но их-то жизнь – не днем, а ночью, по большей части! У нас – ночи впотьмах, у них – засветло и напролет.
Херес – это путь к инакожитию, жизни ночью. Речь вовсе не идет о богемном или тусовочном