Всадники равнин. Макс Брэнд
занимался тем, что скупал оголодавшие стада в отдаленных хозяйствах, где холода не пощадили и без того скудные пастбища. И уже очень скоро эти, казалось бы, безнадежно отощавшие и вконец обессилевшие коровы, которых с превеликим трудом удавалось перегнать к нему на ранчо, отъедались и снова становились упитанными. В хозяйстве Эндрю даже костлявые доходяги обрастали мясом, каждый фунт которого приносил ему хорошие деньги, а уж Энди знал, когда лучше всегда выставить стадо на продажу, чтобы получить за него высшую цену.
Владения Энди стремительно ширились, чтобы отвечать с каждым днем возрастающим хозяйственным запросам. Скупать все подряд было не в его правилах; вместо этого он приобретал понемногу – уголок здесь, уголок там, когда кто-нибудь из соседей оказывался в затруднительном положении и нуждался в наличных деньгах. Благосостояние Эндрю также неуклонно росло, и вот уже городские банки соперничали между собой за право вести дела этого выгодного клиента, и каждый из них был готов предоставить ему ссуду в любом размере и всего под шесть процентов.
– Когда-нибудь его это погубит! – мрачно и с горечью в голосе говаривал Росс Хейл. – Страсть к деньгам поглотит его, подобно голодной акуле! Как брат, я не могу оставаться в стороне, и мой совет должен предостеречь его от беды!
Принарядившись во все самое лучшее – будто бы он едет на смотрины новой жены Эндрю, – Росс отправился к брату со своей душеспасительной миссией и заодно собираясь лично удостовериться в правдивости слухов о том, что Энди якобы закладывает фундамент под новый амбар, рассчитанный на хранение трехсот тонн сена. На поверку это оказалось чистейшей правдой: он застал Эндрю за работой, когда тот помогал рабочим укладывать фундамент под новую постройку. Часть фундамента была уже уложена и полностью готова для продолжения строительства – а сваи-то были бетонные!
Росс Хейл во все глаза глядел на это великолепие, и острые зубы черной зависти безжалостно терзали его сердце. Здесь же он с ходу и откровенно высказал брату то, что собирался сказать, для пущей убедительности предостерегая его, по его собственному выражению, от «денежных акул» и порока стяжательства. Поначалу Эндрю слушал его, сосредоточенно хмуря брови, затем – качая головой и улыбаясь. Наконец он положил руку Россу на плечо.
– Я ни минуты не сомневаюсь в том, что ты желаешь мне только добра, – сказал он, – и мне даже в голову никогда не пришло бы, что ты явился сюда из зависти, Росс. Ты желаешь мне добра, и именно поэтому твои слова должны стать предупреждением для меня. Хочу сказать тебе, что ты иногда бываешь прав, и очень многие порой всю свою жизнь работают на банк, а не на себя. Но только не я, Росс. Нет, это не мой случай. Я кое-чему научился за все это время и скажу тебе, что и впредь, до тех пор, пока мне не изменит рассудок и память, я буду брать ссуду у банков. Почему? Потому что мне нужен капитал, которого у меня нет. Деньги мне нужны для того, чтобы при удобном случае вложить их в дело. Когда до меня доходят слухи о том, что где-то выставляют на