Светлое время ночи. Александр Зорич
язык, благородный…
Зверда вслепую, но очень ловко лягнула своего несдержанного мужа каблуком сапога. Шоша сразу же заткнулся.
– Мы не из Ноторма. Видите ли, благородный барон Санкут… Дело в том, что я – ваша внучка. Я – старшая наследница Маш-Магарт.
– Это чушь. – Санкут гневливо свел густые брови на переносице. – Но я вижу, что вы не лжете. Вы верите собственным словам, – растерянно добавил он. – Следует предположить, что вы – сумасшедшая. Я, правда, никогда не видел сумасшедших гэвенгов.
– Мы не сумасшедшие! Это стихии Неназываемого замка сошли с ума! Дед, ты разве не видишь, что кругом творится что-то неладное? Вспомни – разве не ты некогда истребил проклятых песиголовцев? И вот они снова здесь – живые и невредимые. И их снова нужно убивать!
Санкут, казалось, почти не слушал Зверду. Во время ее тирады он задумчиво шевелил губами, как малограмотный селянин, читающий мудреные «Буквицы» для младших школяров. Неожиданно лицо его просветлилось и он воскликнул:
– Да, не встречал я еще гэвенгов-безумцев! Но не видал я раньше и двужильных тварей, рожденных от мерзостного соития гэвенга и феона. Коль скоро так – невозможное возможно.
– Дед, да открой же ты глаза! Мы же сейчас в безвременье!
– Вот что, госпожа. Мою внучку сейчас носит под сердцем жена моего единственного законного сына. Сливать на сторону не в моих правилах, поэтому у меня нет и не может быть никакой внучки ваших лет! Посему – кем бы вы ни были – можете считать себя и своего спутника моими пленниками.
– Что-о?! – Шоша в негодовании непроизвольно сделал два шага к воскресшему барону, но вынужден был немедленно остановиться: ему в горло уперся молниеносно выброшенный вперед клинок Санкута.
– Не двигайтесь, иначе вместо моей темницы вы попадете в узилище смерти. Вы – мои пленники по праву, ибо я спас ваши жизни от посягательств этих выродков земли и неба, а потому отныне волен распоряжаться вами по своему усмотрению. Или вы позабыли «Эвери»?
«Ирония в том, дед, что именно „Эвери“ ты и позабудешь в далеком Варане», – подумала Зверда, но смолчала. Внимать подобным речам «сумасшедших гэвенгов» барон Санкут со всей очевидностью не намеревался.
– Слушаем слов твоих, – вежливо ответила Зверда.
Санкут, однако, этим не удовольствовался. «Семь Стоп Ледовоокого», с которыми он, судя по всему, обращался не в пример Ларафу виртуозно, пронзили баронов Маш-Магарт снопом леденящего света.
Зверда почувствовала, как всю ее одежду от подошв сапог до воротника камзола пропитала льдистая субстанция, которая мгновенно застыла и стала крепче стали. Зверда и Шоша теперь были закованы в собственную одежду.
Санкут удовлетворенно кивнул и направился к песиголовцам, которые сбились в кучу в углу двора. Видимо, барон Санкут нагонял на них такой ужас, что они даже не попытались ни напасть, ни проскользнуть мимо него и вырваться прочь через распахнутые ворота.
Несмотря на то, что теперь они не могли шевельнуть ни рукой, ни ногой, тела