Светлое время ночи. Александр Зорич
словно туловище тропической змеи шеей садилась на поляну.
«Почему этот гриф зовется желтым? Да он же золотой!» – пронеслось в голове у Эгина.
Он замер в немом ликовании. Король Лазури имел воистину королевский размах крыльев и королевскую повадку.
Величественно спустившись на опушку, гриф вонзил когти в тушку черного зверька и уже готов был взмыть в небо, а Эгин все смотрел на него, словно зачарованный похотью юноша на предмет своих воздыханий. Он был готов поклясться: перед ним не живая птица, нет – колдовское наваждение!
Он задумчиво наблюдал за тем, как Король Лазури с трудом отрывается от земли. Вдруг все внутри Эгина перевернулось вверх дном и он с печальной, звонкой ясностью осознал, что еще секунда – и золотое наваждение взмоет в свинцовеющие небеса!
В этот переломный момент руки Эгина оказались куда более сообразительными, чем его голова. Он машинально дернул за веревку.
Сеть с развешенными по краям бронзовыми грузиками рухнула на птицу и прижала ее к земле. Внезапно неожиданная бодрость наполнила все члены Эгинова тела, он рванулся прочь из шалаша, попросту развалив его, выскочил на поляну и, бросившись на сеть сверху, прижал птицу к земле со всей возможной бережностью – ведь сломать грифу крыло означало бы то же самое, что не поймать его совсем.
Птица сопротивлялась с почти человеческим ожесточением. Она расклевала левую ладонь Эгина в нескольких местах до кости и разодрала сеть когтями сразу в нескольких местах. Она шипела, клекотала и издавала страшные, какие-то не птичьи звуки. Глаза ее, казалось, были готовы испепелить охотника, столь много злобы и воли к свободе было в них.
И все-таки после яростной возни ему удалось связать кожистые ноги Короля Лазури и обездвижить птицу, красивее которой, и в этом Эгин тоже готов был поклясться, он не видел никогда в жизни.
Теперь оставалось только привязать к ноге грифа записку, которую он написал еще ночью под диктовку гнорра, и снова пожаловать ему вольную волю. Как хотелось Эгину снова увидеть Короля Лазури в полете!
Глава 5
«Три тюльпана»
Вокруг госпожи Далирис всегда царила атмосфера веселого праздника.
1
– Кто здесь Эгин окс Сур, чиновник Иноземного Дома? – спросил немолодой бородатый мужчина, обладатель вкрадчивого голоса и широченных плеч.
– Я в вашем распоряжении, – отвечал Эгин, вставая с лавки.
Он поклонился, тая ликование. «Эгином окс Суром», то есть выдуманным специально для этого случая неблагозвучным именем, его могли назвать только с подачи Далирис. Хотя ответа от нее и пришлось дожидаться на деревенском постоялом дворе два нудных дня, он все-таки пришел. Этот широкоплечий мордоворот с замашками мажордома и есть ответ! Король Лазури выполнил свою миссию. И госпожа Далирис готова по крайней мере обсудить предложение, которое изложил Эгин в своей записке.
– С вами желает побеседовать