Дилан. Натали Гарр
заперла дверь.
3
Проси мудрости, чтобы возлюбить грешника, но ненавидеть его деяния.
Я проснулась от шумного грохота вперемешку с пьяным бормотанием Дилана.
Когда его тяжёлые шаги прекратились, он неуклюже плюхнулся на кровать, смачно при этом выругавшись, стащил с себя сначала один, затем второй «конверс» и глухо закашлялся.
Комната моментально наполнилась запахом спиртного и сигарет, вызывая в моём горле тошнотворное першение.
– Срань господня, детка… – прохрипел он, по-хозяйски перекинув через меня руку.
Я взбрыкнула:
– От тебя воняет, – фыркнула я, отодвигаясь от него на край кровати. – Зачем ты так надрался?!
– Номи…
– Ответь!
– Господи, заткнись, – сердито проворчал Дилан, нагнетая между нами эмоциональный взрыв.
Я прекрасно понимала, что связываться с ним в таком состоянии бессмысленно, неразумно и даже немного опасно, но накопившаяся за вечер злоба и прочие долгоиграющие обиды сорвали меня с цепи.
– Заткнись?! Ты ещё смеешь огрызаться на меня?! Ведёшь себя как слабый, недоразвитый юнец! Ты хоть соображаешь, до чего нелепо и омерзительно сейчас выглядишь?!
– А ты, мать твою, кто такая, чтобы предъявлять мне претензии, а? Припёрлась, читаешь грёбаную мораль…
«Припёрлась»?!
Я остолбенела.
«Кто такая»?
«Нет, он это не всерьёз. Он просто пьян», – промелькнуло у меня в голове, и вслед за этой опрометчивой мыслью родилась другая, более убедительная: «Пьян, значит, говорит правду».
Дилан вяло перекатился на живот, уткнувшись носом в подушку, а я сидела возле него на согнутых ногах и давилась от боли.
– А не ты ли полгода назад притащился к моему дому, словно жалкий раскаявшийся пёс, и вымаливал у меня прощение?! Не ты ли возобновил нашу связь?!
– Я, я, – небрежно отозвался он, вскинув свою наглую, жаждущую тумаков рожу. – Заглохни уже, ладно? Сколько можно трындеть?!
Скотина!
Влепив ему звонкую, отражающую всю мою ярость оплеуху, я облегчённо выпустила пар, однако триумф мой длился недолго.
– Ты чё, охренела?! – рассвирепел Дилан, с силой перехватив моё запястье. Его ожесточённый, нетрезвый взгляд метал молнии, губы угрожающе сжались, и мне потребовалась доля секунды, чтобы предугадать дальнейшее развитие событий. Выдернув свою руку из его, я пулей ринулась в ванную и заперлась на ключ.
– Открой, живо! – заорал Дилан, барабаня кулаками по двери. – Открой, ты, маленькая сучка! – мои внутренности содрогнулись, кровь забурлила в артериях, и липкий, пронизывающий жилы страх прокатился по позвоночнику.
«Он изобьёт меня, точно изобьёт»! – причитала я, пока крики снаружи набирали обороты. Затем наступила тишина. Я сглотнула, опасливо навострила слух и взвизгнула, когда хрупкие позолоченные петли заскрипели от очередного натиска.
Он что, приволок лом?! Пресвятые угодники, где он его раздобыл?!
– Я. Сказал. Быстро. Открой. Дверь.
Удар,