Скажи, что ты моя. Элизабет Нуребэк
хочу, чтобы меня рассекретили.
Я продолжала сдавать назад. Юхан Линдберг все не выпускал стекло. Вид у него был шокированный.
– Ты шутишь, Стелла? Черт, как круто! Я тут как раз объяснял своей, что только так можно сохранить отношения. Немножко таинственности и азарта. Давай, вперед!
Я вырулила на улицу и поехала прочь. В зеркале заднего вида я видела, что наш сосед со своей собачонкой так и стоит посреди улицы. По непонятным мне причинам он держал над головой руку, сжатую в кулаке. Призыв к борьбе? Я мысленно рассмеялась. Будь со мной Хенрик, мы бы дружно расхохотались.
После часа дороги зазвонил мобильник. Я вздрогнула – сигнал прозвучал резко и неожиданно. Поспешно съехала на обочину и сняла трубку.
– Я разбудил тебя? – спросил Хенрик.
– Нет-нет, – ответила я. – Как у вас там, все хорошо?
В трубке завывал ветер – было такое ощущение, будто Хенрик разговаривает со мной, стоя во дворе.
– Эмиль еще спит. Я пробежался. Сейчас пью кофе в саду. А ты что делаешь?
– Ничего, – солгала я.
– Я скучаю по тебе, – сказал он. – Но хорошо, что ты осталась дома. Тебе надо отдохнуть.
– Я тоже скучаю, – ответила я.
Они находились в семейном имении Видстрандов – огромной усадьбе с лошадьми, охотничьими угодьями и участком у залива. Я тоже должна была бы поехать с ними. Но вместо этого я направлялась совсем в другое место.
Некоторое время мы обсуждали дом и яхту, их планы на сегодняшний день. Муж сказал, что его родители передают мне горячий привет. Я попросила его тоже передать им привет и обнять от меня Эмиля. Закончив разговор, я снова выехала на дорогу.
Видстранды принадлежали к иному социальному слою. Я выросла в местечке Кунгсэнген в куда более простой семье. Мама моя была не замужем, растила нас одна – меня и мою сестру Хелену, которая старше меня на семь лет. Хенрик же вырос на Лидингё[4], учился в элитной школе, ходил под парусом, играл в гольф и теннис. Его бывшую девушку звали Луиз фон что-то там – в те времена, когда у них был роман, она была блистательной студенткой юридического факультета с приличным наследством и квартирой в районе Эстермальм.
Мама и Хелена не верили, что наши отношения продлятся долго. Но родители Хенрика приняли меня с распростертыми объятиями. Его мать Маргарета была в восторге от того, что сын нашел разумную спутницу жизни. С тех пор они стали не только его, но и моей семьей.
Я приближалась к Нючепингу. Усадьба располагалась недалеко отсюда. До последнего Хенрик пытался уговорить меня поехать с ними.
Он пытался соблазнить меня уютными вечерами у камина, прогулками среди осенней природы, горячими ночами и возможностью отоспаться по утрам. Я ответила, что измотана и не в состоянии общаться. Мне требовалось побыть одной и выспаться.
В другой ситуации меня мучила бы совесть. Но сейчас она молчала.
Я миновала поворот, ведущий к их имению, и поехала дальше.
Два часа спустя я свернула в сторону Стурвика и Страндгордена. Когда я ехала по этому пути в прошлый раз, за рулем сидел
Фешенебельный район Стокгольма.