Олимпийские игры. Очень личное. Елена Вайцеховская
некому было аплодировать – зрителей на тот отбор не приглашали. Зато общий уровень «камерного» чемпионата был куда как выше олимпийского. Поэтому командная победа представлялась не просто реальной. Она заведомо воспринималась как неизбежность. Именно там, на «Круглом», главный тренер сборной Леонид Аркаев сказал мне с горечью, что чувствует себя виноватым перед теми, кого просто физически не может включить в команду, – мест-то всего шесть…
Вместе с тем в гимнастический зал я ежевечерне ходила с тяжелым сердцем. Потому что в самый первый день турнира стала очевидцем совершенно безобразной сцены. Два очень известных, титулованных и по отдельности очень симпатичных мне человека орали под трибунами друг на друга, перемежая взаимные упреки матом: делили еще не завоеванные гимнастами награды на российские и украинские…
На жовто-блакитный счет можно было, действительно, смело отнести половину будущего успеха. Украину в гимнастической сборной представляли Татьяна Гуцу, Татьяна Лысенко, Григорий Мисютин, Рустам Шарипов, Игорь Коробчинский. Но слушать все это было больно. То, что говорилось, было гадким и несправедливым. Потому что все они – девчонки и мальчишки Объединенной гимнастической сборной – выросли на «Круглом». Они все были «наши», а свежеиспеченные местечковые чиновники за глаза рвали их на части с мясом и кровью, предвкушая грядущие правительственные награды на собственные пиджаки за чужой успех.
Междоусобные войны начались на самом деле гораздо раньше. Руководство Объединенной сборной изо всех сил старалось соблюсти некий «национальный» баланс – такова была негласная договоренность между республиканскими спорткомитетами. Например, незадолго до Игр вышло так, что «крайней» в художественной гимнастике стала иркутянка Оксана Костина. Потому что представляла Россию. В сборную были включены Оксана Скалдина и Александра Тимошенко. Обе выступали за Украину: должок перед этой тогда еще республикой образовался в силу того, что то ли в борьбе, то ли в штанге российское представительство оказалось выше допустимого.
Хотя в сугубо гимнастических кругах все прекрасно понимали: Костина – ничуть не слабее соперниц. Возможно, даже сильнее. Просто государственные интересы сложились не в ее пользу.
В Барселоне, на соревнованиях по спортивной гимнастике, я случайно увидела Оксану из трибуне. Ее привезли на Олимпиаду запасной. Она сидела на ступеньках, с потемневшим, осунувшимся лицом. Накануне еще верила, что случится чудо и ей скажут: ты – в команде. Ведь право на это Оксана завоевывала (и по справедливости – завоевала) весь олимпийский год. Ей продолжали говорить, отводя в сторону глаза: «Пока ничего не решено. Завтра…» Мы же, журналисты, уже знали другое: в заявочных списках участников, которые должны были быть поданы в секретариат соревнований до определенного срока, фамилии Костиной не было.
А осенью 92-го Оксаны не стало. Она разбилась на машине, которую вел ее друг, серебряный и бронзовый призер барселонских Игр в современном пятиборье Эдик Зеновка. Гимнастка