Убью, студент!. Анатолий Субботин
молодой человек приблизился к девушке с бирюзовыми глазами.
– Здравствуйте. Можно Вас? (Имелось в виду: пригласить на танец).
Нина взглянула на него так, словно видела впервые.
– Нет, – холодно сказала она.
Это был удар… Не то чтобы мы совсем не ожидали такого ответа. Но это все равно что ожидать смерти: ждешь, готовишься, а приходит и застает тебя врасплох. Мы растерялись.
– Нет? – глупо переспросили мы.
– Нет, – повторила она.
И мы ретировались. Сначала из зала, а потом из дворца.
Выходит, проводить девушку домой еще ничего не значит, думал Леонид. Наивный мальчик! Позднее он узнает, что даже переспать с девушкой мало что значит. Это не делает людей ближе.
И вот в первые дни студенчества, спускаясь как то по мраморной лестнице географического корпуса (а деканат и кафедры филфака были там), Лёня вновь увидел ее. Нина поднималась ему навстречу. Воспоминания налетели на него, как порыв ветра. А ведь он уже почти забыл прекрасную беспощадную даму, подхваченный потоком новой жизни. Теперь же рана открылась вновь. «Здравствуйте», – сказала Нина первой. «Здравствуйте», – машинально произнес Соломин, не зная, остановиться, заговорить или идти дальше. Но дама прошла. Что она здесь делает? – думал он. Она тоже поступила? Потом он увидел ее на лекции и понял, что они будут учиться на одном курсе. Однако отношения возобновить Лёня не пытался. Уязвленная гордость говорила в нем. И так бы они прожили несколько лет параллельно, не соприкасаясь, а затем разошлись в разные стороны, если бы в начале третьего курса на картошке…
5. Демонстрация
7 ноября. Колонны демонстрантов устремились к центру Перми. Скапливаясь в районе Комсомольской площади, возле здания Областного управления МВД, прозванного в народе «Башней смерти», стекали вниз по Компросу3 до Октябрьской площади, где была установлена трибуна, и далее – до ЦУМа4, где колонны распадались на кучки родственников и знакомых, отправлявшихся домой к праздничному столу.
Университет долго топтался на месте: ждал своей очереди, прежде чем слиться с главным потоком. Было пасмурно и прохладно, только что снег не шел. Леонид продрог. Демонстранты от университета в основном состояли из первокурсников, поскольку те еще были боязливы и послушны: явка на общенародный праздник обязательна! Впрочем, Лёня и сам хотел окунуться в демонстрацию большого города, чтобы посмотреть и почувствовать. Почувствовал: здесь то же самое, что в Копиграде, только масштаб другой. Тут один завод, как весь Копиград. Бывало, едешь на трамвае вдоль забора «Моторостроителя», и конца ему нет, этому гиганту!
Красные флаги, флажки, нагрудные банты. Воздушные шарики и бумажные цветы. Вот с кузовов машин глянули серьезные бородатые мужи – Маркс и Энгельс. Вот проехал родной, полысевший от дум Ильич. Вот демонстранты пронесли другого Ильича – Леонида, а вместе с ним остальных членов Политбюро.
Наконец,
Комсомольский проспект.
Центральный универмаг.