День Независимости облаков. Сборник стихов и рассказов. Эсфирь Коблер
то в магазин за три километра сбегай. Кошмар. Одна у Ивана радость была: и тут, в чаще этой, компьютер стоял, но он так уставал, что только изредка к нему присаживался, и то не в игры играть, а хоть узнать, что на белом свете делается.
А Василиса, так Бабу-ягу звали, кормила его плохо и мало. Утром – две ложки овсянки, днем – картошка, вечером – гречка. Правда, овощей и фруктов с сада-огорода сколько хочешь. Мяса хочешь – курочку прирежь, ощипи ее, выпотроши… С голодухи он и этому научился.
Через полгода надоело ему все до смерти. Решил он хоть что-то изменить в своей горькой доле. Перво-наперво он, чтобы дрова не рубить и хворост из лесу не таскать, из печки электрокамин сделал, да не простой, а с компьютерным управлением, откуда тепло подавалось в радиаторы и воду до нужной температуры нагревало. Потом скважину во дворе пробурил, тоже не с электромотором, а с компьютерным управлением. Забор новый поставил – в три метра вышины и с видеокамерами везде, где можно, чтобы мышь не прошмыгнула.
Посмотрел он на все эти дела и думает: «Так. Иван-дурак на печи ездил, и все делалось по щучьему велению, по его хотению, а я чем хуже?»
Стал он по интернету шарить, запчасти заказывать, с утра до ночи что-то мастерил и наконец смастерил робота, который все убирал, картошку чистил, капусту рубил, тяжести таскал. Иван только в кастрюлю все забросит, плиту на нужный режим настроит, через полчаса у него и обед готов и пироги поспели. А сам он вновь к компьютеру и что-нибудь новенькое придумывает.
А Василиса его садом занялась. Кругом цветочки, аллеи. В общем – красота. Подумал-подумал Иван и решил. Сначала баньку поставит, как в Японии – все на кнопочках, все по компьютеру – и пар, и жар, и массаж. Потом домом займется, второй этаж надстроит, себе дизайн-студию устроить. Не сидеть же дома все время и щи варить.
А Василиса опять его удивляет. За компьютер села и ну романы любовные строчить. И что же – хорошо зарабатывать стала. Ещё она стала по салонам и парикмахерским бегать, на фитнес ходить, платья и брючки покупать.
Глянул как-то Иван на нее попристальнее, а Баба-яга в Василису Прекрасную превратилась. Глаза синие, огромные, так огнем и горят, фигурка стройная, подтянутая, и голос какой-то медовый, ласковый стал.
И вот говорит она Ивану:
– А не хочешь ли ты к отцу-матери съездить?
Иван подумал и отвечает.
– Нет пока. На машину еще не заработал, а на твоей метле летать не буду.
Засмеялась Василиса тихим колокольчиком.
– Ну, как хочешь, – говорит. – А чем зарабатывать будешь?
– Вот видишь, я второй этаж отстроил. Там у меня дизайн-студия будет. Я в этом деле кое-что соображаю. Думаю, дела пойдут.
Надо сказать, что все это время он родителям только коротко по почте электронной писал. Мол, жив, здоров, все в порядке.
Тут, правда, отписал, что делом занялся, что жена красавица, что придет время – приедут.
А родители рады. В каждом