Осязаемая реальность. Том IV. Ольга Хомич-Журавлёва
сквозило, подошвы, казалось, примёрзнут к стальным поддонам душевой, горячие струи из куцей пластиковой лейки не согревали, швы сковывали движения, и тело плохо слушалось.
Вернувшись в палату, Иванна опять скрипнула кроватью, колючее больничное одеяло никак не хотело греть. Уставившись на полосу света в коридоре, уговаривала себя: «Ну и что, я тоже маленькая родилась». «Господи, такой курёнок была!» – сокрушалась когда-то её мать.
Опять смотрела на мобильник: сколько ещё осталось до утра? Часы показывали только час ночи.
Мигрень усиливалась, невыкричанными стонами застряла в горле, распирала голову, выдавливая глаза. Сил находиться в таком состоянии не было, и Иванна решилась дойти до детского отделения.
– Ну чо ты пришла опять? Спит он, завтра принесут, – недовольно шипела разбуженная дежурная.
– Во сколько?
– В обход и принесут.
В обход, поставила себе цель Иванна, надо обхода дождаться.
Почему они все спят? Ей казалось, что все в больнице должны сейчас замереть в позе Богоматери с огромной иконы. А во сколько обход? Сколько ждать? Иванна поняла, что не спросила. Идти будить её снова? Замерла у окна. Опять будут ругаться. Встречая рассвет, подумала: «Ну, вот и сутки прошли, как я начала рожать».
Когда просветлело и деревья из тёмных очертаний прояснились красками, стало понятно, что магнолии, на которые так любовалась вчерашним утром в перерывах между схватками, почернели от мороза.
С наступлением утра Ивана закрыла глаза.
– Так, встали! Подъём, четырнадцатая! Обход!
Господи, как проспала? Уснула, ну ничего, сейчас я отдохнула, мне же сейчас силы понадобятся, да? Побитой собакой смотрела девушка на вошедший медперсонал.
– Откинули одеяла! – скомандовала бойкая женщина в белом.
– А когда мне принесут ребёнка?
– Не знаю, я за детьми не смотрю.
– Но мне обещали.
– Кто обещал, у тех и спрашивай, на обработку швов придёшь.
И опять одна. В палате начали ворчать и просыпаться. Иванна только озиралась. В детское отделение идти было страшно, а вдруг его уже там нет? А вдруг они мне ничего не говорят не просто так? Иванна, как могла, откладывала вынесение приговора. От своих волнений она была выдернута сумасшедшими криками из коридора.
– Мама! Мама! Мамочка! Забери меня отсюда! Он не ест, он всё время спит! Я не могу его разбудить! Я не знаю, что мне делать! Мамочка, забери! Они ничего мне не говорят! Мама, забери! – металась вдоль стены ещё одна неприкаянная душа.
И тут Иванна не выдержала и расплакалась, не из-за себя, конечно, из-за девушки, её жалко. А она-то сильная, она, конечно, так бы не плакала, ей же уже не двадцать.
Топот нескольких пар ног застучал по коридору. Через 10 минут ребёнок был разбужен и накормлен.
– А звонить никому не надо! Смотри-ка, сразу звонить! – всё так же бойко говорила женщина в белом.
Мимоходом заглянув в 14-ую,