Записки на простынях. Ирина Мист
сесть не могу. Где-то находят водителя, чтобы отвезти меня в больницу. В голове пустота и безразличие. Едем из города в город, благо расстояния невелики – всего пара десятков километров. В очередной больнице находим дежурного хирурга. Вру про случайную травму, но все понимают, что это ложь. Мне накладывают швы, следом гипс. Врач устало говорит, что придётся обратиться в институт кисти – я разрезала сухожилие, а он лишь собрал, как мог. Но обошлось – рука восстановилась, за исключением чувствительности.
Наутро я отмывала с пола бурую запекшуюся кровь. В доме удушающе пахло железом.
И духами Womanity, что в моём вольном переводе значит «женственность».
Получается, женственность пахнет кровью?
Л…
Ложь. Когда говорят правду, даже самую неприятную и шокирующую, у меня есть выбор – остаться или уйти. Ложь лишает меня выбора. Она замещает реальность иллюзией. Думаете, люди не чувствуют? Тело не лжёт. Глаза тоже. Пожалуйста, оставьте мне право сделать выбор самой. Дайте мне правду.
Любовь. Могу рассуждать о ней бесконечно долго. Отстранённо и спокойно, словно она не имеет ко мне никакого отношения. Пустое слово. Более тридцати определений. Какое из них ваше? Для меня любовь – одно, для него – другое. В итоге – вечные споры и разногласия.
«Ирунчик, ты меня любишь? Кофейку сделай». Для кого-то любовь – подать кофе. А у меня – чуть ли не рыцарские турниры в фантазиях. Как в средневековых романах. Прочитаю – и пару недель живу книгой или прокручиваю фильм. Моя любовь – когда сердце грохается в пятки, а желудок начинает ныть, стоит лишь увидеть от него, давно исчезнувшего из моей жизни, скупое «Привет».
До атласной гладкости полирую солью и кофе каждый сантиметр тела, продумываю образ до мелочей, стираю лак, потому что пролетела с цветом, и наношу другой. И несусь, превышая скорость, в другой город на свидание. Лишь бы успеть вовремя. И опаздываю почти на час. Он сухо целует меня в щёку, еле касаясь губами. А я несколько месяцев виню себя за опоздание.
Не знаю, что такое любовь. Может, в моей жизни её и не было. Говорят, она должна быть взаимной. Бережной, а не ранящей, как стилет. Кажется, один любит, другой позволяет себя любить. Мне позволяли любить. А иногда быть рядом. И я никогда не признавалась в любви – боялась расстаться. Ведь после признания ничто не будет прежним.
М…
Мама никогда не была самым близким человеком. Я – папина дочка. Мама больше любила младшего брата. После его рождения, казалось, мной интересуются ради галочки.
– Как дела в школе?
– Нормально.
Мы с братом словно негласно разделили родителей. Я взяла папу, он маму. Или они нас.
Не знаю, какая из меня мать. Будет ли дочь винить меня в том, что я где-то ошиблась. Надеюсь, мы найдём возможность услышать друг друга. Может, даже накричать, но всё равно услышать. Любовь, она ведь сильнее обид, ссор, обвинений.
Н…
Ненависть. Любовь и ненависть шагают рука об руку. Чувства меняются молниеносно.