Настольная книга подростка. Сборник рассказов. Владимир Кошкин
я все помню!
Семь часов утра, на улице никого, лишь этот обволакивающий с ног до головы снег да лед под подгибающимися ногами. Господи, как же хочется выпить, выпить и закурить, в глупой и бессмысленной надежде забыться.
– Оглянись вокруг, что ты видишь?
– Я ничего не вижу, я не хочу видеть. – Еще немножко и станет легче, вот и киоск. Слава богу, работает.
– Приглядись, отбрось весь этот обман в сторону! Посмотри на мир, на наш мир!
– Это не мой мир. – Нащупав в кармане помятую купюру, останавливаюсь у ларька.
– Что, с утра уже нажрался? – Басит продавщица из маленького оконца.
– Водки, на все. – Ровный голос срывается на хрип, удушающий кашель сводит с ума, еще чуть-чуть и станет легче.
– На. – Грязная рука протягивает мне бутылку с мутноватой жидкостью. – Деньги-то украл, поди?
– И этот мир тебе нравится?
– В этом мире я живу.
Я доплел до ближайшей подворотни, и, повалившись в груду мусора, принялся жадными глотками вливать в себя пойло неизвестного происхождения. По продрогшему телу медленно растекалось тепло.
– О такой жизни ты мечтал?
– Ты, во всем виновата лишь ТЫ!
– Я даю тебе шанс, последний шанс. Выбирай, либо сейчас добровольно, либо позднее я заставлю тебя, но позже будет ад, а сейчас я дарую тебе рай, выбирай.
– Ты знаешь мой ответ!
– Твое право!
– Вот именно мое право, так что катись к черту, тварь!
Еще глоток, вот и все, свобода.
Сон медленно окутал тело, руки и ноги ослабли под напором сладкой неги.
Вновь дорога, и этот дождь, дождь, сводящий с ума. Я иду по обочине куда-то вперед, что-то незримое тянет меня, зовет. Вновь эта горящая машина, тело трясет от страха, я знаю кто в этой машине, все опять повторяется.
– Где же ты, милый, я вся горю от нетерпения.
Надо развернутся и бежать, бежать что есть сил, бежать пока не остановится сердце, но ноги идут и идут на завораживающее пламя. С каждым шагом усиливается запах горелой плоти, и я знаю чей плоти. На плечо плавно ложится ЕЕ мертвая рука. Сердце замирает.
2
Когда я впервые увидел ее, у меня что-то перекосилось внутри, она плавно прошла мимо меня, оставив после себя лишь тень, зыбкую надежду ни на что. Она мимолетный фантом моего призрачного сна.
Конечно, можно рассмеявшись плюнуть мне в лицо, назвав меня сумасшедшим, это ваше право, но вы не видели мои сны, вы не просыпались в кровати в холодном липком поту, задыхаясь от чего-то не живого, не понятного, не земного.
Я просыпался с останавливающимся в груди сердцем, чувствуя, что умер, но, приводя его в чувство, понимал, что жив, что снова придется ложится спать, что снова придется просыпаться в поту.
Она изменила меня, я не знаю как, но она что-то сделала со мной, оставив после сна во мне что-то чужое, и теперь Оно не дает мне спокойно жить, Оно пожирает меня изнутри.
Я сел на край больничной кровати, закурил и уставился