Приют пилигрима. Патриция Вентворт
так как ее было легче отапливать, Лона Дэй сказала Джуди то, о чем промолчала за ужином:
– Я не хочу, чтобы он кого-то сюда приглашал. Конечно, я не имею права голоса, но мне это не нравится. Я не знаю Роджера так хорошо, как члены семьи, но это очень плохо для капитана Пилгрима.
Джуди задумалась: «Как это странно, она говорит, что не знает Роджера, но называет его по имени, а Джерома при этом называет капитаном Пилгримом? Разве не его она должна знать почти что изнутри? Правда, он старше Роджера, как, впрочем, и она. Интересно, кстати, сколько ей – наверное, лет тридцать пять? Она всегда одета в черный бархат».
Джуди едва удержалась от усмешки, представив себе, чем должна заниматься сиделка или медсестра. Но смешливость исчезла, когда Джуди, как в первый вечер, вдруг показалось, что она где-то видела эту женщину, и на этот раз она вспомнила. Лона Дэй своим длинным черным бархатным платьем и золотисто-каштановыми волосами была, несомненно, похожа на шотландскую королеву Марию Стюарт. Глаза ее источали неподдельное очарование – теплое и неотразимое. Не хватало только жесткого гофрированного воротника и шотландского берета с пером. Идея показалась Джуди такой занимательной, что она некоторое время слышала только интонации голоса Лоны Дэй, не вникая в смысл сказанного.
Когда Джуди снова стала различать слова, Лона говорила:
– Я знаю, что ему очень нравится разговаривать с ней, и мне отвратительна сама мысль о том, чтобы лишать его этой радости, но меня очень тревожит это общение. Вы понимаете меня, я надеюсь?
Джуди не имела ни малейшего понятия, о чем она говорит, но надеялась, что следующей фразой Лона ее просветит. Так и случилось.
– Она – очаровательное дитя, но мне кажется, что ее не стоит пускать в его комнату.
– Но, мисс Дэй, капитан Пилгрим очень сильно привязался к девочке, и, честно говоря, я думаю, что общение с ней идет ему только на пользу.
– Я знаю, но ему нужен абсолютный покой. Все эти истории, которые он ей рассказывает, могут ему серьезно навредить. Знаете, он когда-то писал, и я боюсь, что он снова вернется к этому занятию.
– Но почему ему и в самом деле к нему не вернуться? Мне кажется, что для него это было бы очень хорошо.
Лона отрицательно покачала головой:
– Боюсь, что нет – это слишком его взволнует. Этого мы должны избегать любой ценой – он ни в коем случае не должен волноваться.
В Джуди взыграл странный дух противоречия. Что может быть плохого для Джерома Пилгрима в том, что он сочиняет забавные истории для четырехлетнего ребенка? Она подумала: «Они все подняли вокруг него ненужную суету. Мне кажется, что сейчас самый главный его враг – это смертельная скука. Я не буду мешать Пенни видеться с ним, если он этого захочет».
Лона Дэй печально улыбнулась, словно прочитав мысли Джуди.
– Вы, конечно, думаете, что это вздор, не так ли? Это вполне естественно – так думать. Но мы все любим его и чувствуем себя виноватыми – мы же стараемся изо всех сил ему помочь. Вы, конечно, не знаете, сколько