Культурные особенности – II. Божья воля. Александр Зарубин
ногой.
Там, впереди кто-то бежал им навстречу.
Истово, не разбирая дороги.
Близко уже.
Орлан зашелся криком над головой, махнул крыльями, забирая воздух. Взлетел повыше.
Мотор бэхи ожил и застучал. Миа тоже увидела, кивнула, толкнула от себя рычаги. Машина пошла – вперед, помалу.
– Давай, навстречу, – шепнул Эрвин ей, – за реку, к опушке, и глуши – тишина.
Миа с места кивнула, вывернула руль – налево, навстречу пернатому вихрю. Бэха пошла, черная вода звенела и билась о колеса машины. Лес глухо шумел. Шаги впереди – когда мотор на опушке затих, их стало слышно. Четкие, быстрые шаги. Кто-то бежал. Споро, не разбирая дороги. Птицы кричали в небе – бились, будто торили путь. Ирина шептала с места. Тихо, почти без слов. Что-то странное, вроде: «Еще немного»
Ближе. Еще. Эрвин замер, обратившись в слух. Шаги там, в лесу – часты и какие-то дробные, будто там больше двух ног. Или…
Мысль холодом по спине. Или там, в лесу за беглецом шла погоня. В сетке прицела – дрожит и вертится на паутинке тонкий зеленый лист… Треск веток и шум шагов – уже близко и рядом. Желтый пернатый летун вылетел из лесу, хлопнул крыльями в воздухе и завис. Еще немного…
Вон и ветки шевелятся уже впереди. Качнулись, раздались в стороны.
Треснул куст под ногой.
Эхом по склонам – хлопок. Резкий, но тихий. И непонятно откуда. Совсем – звук бился в ушах, звенел, отражаясь эхом от красного камня склонов. В кустах – короткий, захлебывающийся вскрик. И тишина. Мертвая, лишь там, впереди – схлопнулись и закачались себе на ветру зазря потревоженные зеленые ветки.
– Что за… Прошипел было Эрвин под нос. Потом дернулся, сообразив – сообразив, что. Рявкнул – под ноги, вниз, страшно:
– Ирина, откуда стреляли?
Свист дудки, птичий, протяжный напев. Ответный гам с вышины – на сто голосов, дикий и недоумевающий. Изумленный шепот. Ирины, в ответ:
– Не знаю…
– Как так? – рявкнул Эрвин было. Погрозил снизу вверх кулаком. Разгильдяи, мол. Тыща, мол, глаз и все, как один, тетери сонные. Орлан каркнул – виновато, будто в ответ. И шелест листьев над головой. Убаюкивающий такой, мирный.
– Миа, с открытого места. Рули назад. Помалу, кустами.
Миа умница, все поняла. Вокруг, в сетке прицела, горные склоны – справа и слева, охряные скалы, шелестящие зеленый лес, оба – крутые и одинаковые до боли в глазах.
– Кто стрелял, откуда? – шипел Эрвин, доворачивая туда-обратно прицел. Лес молчал. Птицы бились, хлопали крыльями над головою. Летали, но хаотично, туда – сюда. И дудка Иринина не нужна – видно и так, что без толку.
– Пабло, подмени меня, – бросил Эрвин, спрыгивая вниз с машины. Земля толкнулась, ударила в сапоги. Мягкая, шелестящая желтой хвоей по голенищам.
– Осторожнее, Эрвин. – Ирина, сзади. Клекот сверху – орлан. Бэха – стальной