Сокровища Люцифера. Натали Якобсон
гка злобно. Ее невозможно было не послушаться. Ноги Колина, будто кто-то подталкивал его, сами рвались к ближайшей церкви, запертой на ночь.
Но что он должен сделать? От этого волосы становились дыбом, хотя в церкви ночью не было живых людей, только живые духи и святыни, которые она неоднократно попирала.
– Смелее! – глаза Николь задорно сверкали, голос напоминал о библейском искушающем змее. – Там, внутри, твою волю пытались поработить, вспомни об этом! В отличие от сил, поселившихся там, я обещаю своим слугам свободу, но все старое должно быть сожжено. Ты не раб бога, а мой избранный. Помни об этом!
И он послушно кивнул. Ночь ждала огня, мрачный приход тоже. Если верить тому, что он видел в видении, то здесь неоднократно пытали и уничтожали людей, якобы во имя добра. Там, внутри, ломали жизни, прикрываясь именем бога. А Николь хотела сломать все старые традиции во имя нового и довольно зловещего добра. На собраниях секты Дагона он охотно ее слушал и во всем поддерживал, но сейчас, когда пришла ночь первого испытания, ему вдруг стало страшно.
Казалось, что из запертой церкви вопят сотни страдающих голосов. И они не звали его очистить огнем это место, они молили его уходить, чтобы он не разделил их судьбу. Как жалко, что он сразу их не послушал, когда пришел сюда на первое причастие. Нужно было послушать тогда и бежать без оглядки. А теперь было уже поздно. Но Николь предложила выход.
Факел в его руке казался живым. Не только чадящее пламя, но и держатель в форме саламандры словно двигался и шипел. Где только в современном мире можно раздобыть старинный факел? Их даже в музее не украдешь. Но Николь была способна творить чудеса, однако решительных физических действий она ждала от толпы своих последователей.
Он глянул в последний раз на ее красивое лицо, озаренное отблесками пламени, и двинулся к мрачным дверям. Голоса невидимых существ внутри завопили сильнее, но это его не остановило. Он поднес факел к строению, и то, вопреки всем законам природы, легко вспыхнуло, хотя рядом не было никаких горючих веществ. Пожар занялся, как от зажженной спички, брошенной в бензин, и стал напоминать громадного дракона, расправившего крылья до небес.
Ночь вспыхнула искрами и зачадила дымом, как один большой факел. Николь смотрела на это, будто на безобидный фейерверк, и ее темные крылья слегка шевелились за хрупкой девичьей спиной. Если вспомнить, кем она была на самом деле, то стоило предположить, что она увлечет Колина в ад, но вместо этого прокладывала для него тернистые пути к освобождению.
Она сама рассказала, что когда-то случайно погубила юношу с таким же именем, как у него, и второй раз не допустит такой ошибки. Но стоило ли ей верить? Факел в его руках действительно ожил и превратился в живую саламандру. Сигнализация не сработала, а полиция не примчалась, хотя пожар уже достиг грандиозных размеров и сожрал почти все здание. Николь уйдет отсюда только тогда, когда под ногами у нее останутся лишь пепелища. А до тех пор, пока она стоит здесь, они оба в безопасности. Церковь сгорела, унося остатки веры в порабощающее божество и жестоких людей, требующих что-то от его имени. Колин поймал себя на мысли, что теперь верит только в Николь. Потому что она с ее роскошными крыльями и сверхъестественными способностями была здесь, а вот бога рядом не было.
Только когда они отошли далеко от пепелищ, Николь вскользь заметила, что в церкви сгорели еще и служители, запершиеся там на ночь в алтаре для совершения какого-то жуткого обряда. Колин помнил эти обряды и последующее пагубное воздействие на прихожан. Люди просто повреждались рассудком, но не могли доказать, что вред им причинили именно через церковь. А бог, который обязан защищать верующих на своей территории, ничего не делал. Его словно и не было, но Николь была. Реальная и волшебная одновременно. Как и живая саламандра, обвившая его руку наподобие огненного браслета.
После апокалипсиса
Он помнил, как очнулся среди обломков того, что некогда было Новым Орлеаном, городом, в котором он с детства жил. Когда-то он бегал здесь еще мальчишкой, смотрел на величественные здания и верил в незыблемость существующего мира. И вот от этого ничего не осталось. Крах всего наступил.
– Правда, похоже на останки сожженного Рима? – вопрос прозвучал где-то в его голове, но он стал оглядываться в поисках говорившего. Голос был девичий, почти по-детски звонкий. Он ласкал и резал слух одновременно. Так может вопрошать карающий ангел. Но при чем здесь сожженный Рим? Невил не понимал.
Среди наводненных улиц плавали мусор и трупы. Все было затоплено, а не сожжено. Хотя, кто его знает. Вчера вечером, когда случилась катастрофа, он был пьян, выползал из какого-то бара и словно гром ударил в сознание: он ничего не помнил.
Может, весь мир тоже рухнул. Тогда не только Рим уничтожен, но и все другие города. Но чудесный голос говорил только о Риме, и он имел в виду вовсе не тот Рим, какой есть сейчас. Невил прикрыл веки и представил себе старинные улицы и пламя, несущееся по ним.
– Тогда пожар бушевал пять дней, интересно, как долго будет подниматься уровень воды сейчас?
Опять этот голос, но откуда он исходит.