MAGICA. Анна Б.
с соседней. Полный спектр радужных оттенков – от красного до фиолетового, увенчанный белым и серебристым сиянием. Словно ниоткуда, в центр их круга полился поток энергии. Он светился радугой и оплетал руки Половин. Перелетая от одного к другому, радужная лента вилась, как живая, и связывала Пары друг с другом. Сфера Избранной сотрясалась от вибраций, и казалось, что если приглядеться, то можно увидеть, как ее стенки становятся все прозрачнее, а через них виднеется что-то большое и темное, чему нет конца и края.
В оставшиеся мгновения бытия сфера до краев наполнилась радужным светом, вспыхнула в последний раз – и в тот же миг все исчезло…
2. Вместилище
– Тори, займи пока столик, пожалуйста. Я подышу и приду, – единственное, что мне удалось выговорить стоя на пороге ресторанчика, где мы с подругой собирались ужинать, когда меня накрыло волной удушливой дурноты.
– Дэя, ты чего? Опять с голода помираешь, глиста в обмороке? – Тори, конечно, рассердилась, но никуда не пошла. И никогда бы не ушла, натура у нее такая.
С моей Тори, она же Виктория, она же Тор, она же Ти, и как еще мне захочется и будет позволено ее называть, я познакомилась в достаточно юном возрасте, лет так …дцать назад. Потом выяснилось, что мы еще и в одной школе учимся. Именно так оно обычно и бывает: встречаешь кого-то вдалеке от своего привычного района обитания – и удивляешься сам себе: «Ну как же мир-то тесен, елки-палки!» Да ересь все это. Не тесен он на самом деле, просто все случается именно так, как должно случиться, и вы хоть убегайте на другой конец планеты – тот самый судьбоносный кирпич вас догонит все равно. Так и дружили мы с ней, как два кирпича.
А вот ту гамму чувств, что я испытывала на крыльце милейшей жральни, можно было описать так: отвратительно-привычная. В глаза свет брызжет, горло пересыхает, дышать нечем, стоишь, как слепой котенок, и тыкаешься носом во все, что рядом. Я кое-как присела (видеть не видела, вроде как на ступени) и начала ногтями впиваться в ладони, чтобы вернуть телу чувствительность. Прошло пару секунд, и свет отступил. Зрение более-менее вернулось, но та самая пресловутая чувствительность возвращаться что-то не спешила. Да и зачем ей это, куда спешить-то?
– Дэя, ты живая?
Тор держала в руках мою сумку, куртку, ну и еще немножко меня. Видимо, вот почему я все-таки присела, а не рухнула. Она начала дергать меня за плечо и даже дала мне легкую оплеуху. Я уверена, что все эти годы она только об этом и мечтала – уже за данные мной прозвища можно было мне втащить, хоть и по-дружески.
– Тор, прекрати меня теребонькать, пожалуйста. – Я даже фыркнуть смогла, свинюшка неблагодарная. – Со мной все хорошо, просто, как всегда, «оно» наступает. Почти ничем не отличается от того, что было последние годы.
– Что ж, тогда мне не о чем беспокоиться, у моей подруги всего-то галлюцинации и обмороки.
Она недовольно хмыкнула, но было видно, что успокоилась. Только