Экстраординарное возвращение Дон Кихота. Непривычный взгляд на одесскую литературу 1920—1930-х годов. Из цикла «Филология для эрудитов». Юрий Ладохин
формирования: «Вообще в течение всей первой половины военного времени отряд этот оказался единственной манифестацией, напомнившей миру, в особенности английскому военному миру, что сионизм „актуален“, что из него еще можно сделать фактор, способный сыграть свою роль даже в грохоте пушек. Для меня же лично, для моей дальнейшей работы по осуществлению замысла о легионе, Zion Mule Corps сыграл роль ключа, открыл мне двери английского военного министерства, дверь кабинета Делькассэ в Париже, двери министерства иностранных дел в Петербурге» [Там же, с. 35].
Многие, видимо, поневоле задумаются над вопросом: какими же качествами должна обладать личность, которая берется за такое (с учетом стены сопротивления, сопоставимой разве что с линией Мажино) бесперспективное дело? Наш вариант ответа: изначально, быть человеком с воображением: «Ну – а вы что предлагаете? – Компромисс. По справедливости Англия может требовать от иностранного еврея только двух вещей. Во-первых, принять участие в защите самой территории Англии, т.е. этого острова, где он пользуется гостеприимством: по-вашему – home defence. Во-вторых, биться за освобождение Палестины, потому что „дом“ его племени: по-нашему – heim. Home and Heim – в этом заключается моя военная программа для ваших ист-эндских друзей. – Он подумал и вдруг сказал: – Вы мечтатель» [Там же, с. 71] (из разговора В. Жаботинского с депутатом парламента от английской либеральной партии Джозефом Кингом).
Во вторую очередь, максимально использовать свои профессиональные навыки и связи: «Я вспомнил свое старое кредо: правящая каста мира сего – журналисты. Я поехал в редакцию „Таймса“ к мистеру Стиду… На следующее утро в „Таймсе“ появилась его передовица. Мне говорили, что такой головомойки военное министерство не получало за все время войны… После этого выступления газеты-громовержца все остальное уже было сравнительно легко. Лорд Дарби принял вторую делегацию и сказал им, что за полком сохранен будет его еврейский характер и что нет никаких причин опасаться отправки его не на тот фронт, какой предполагался с самого начала…» [Там же, с. 121].
Третье, думается, совсем не лишнее качество – личный пример и самоотверженность. Нелегко, наверно, себе представить, но известный публицист и блестящий переводчик Данте, Вийона, Петёфи, Ростана, Д’Аннунцио в 37-летнем возрасте вдруг оставляет журналистскую и литературную деятельность и поступает рядовым в Еврейский легион. Причем не чурается самой неблагодарной работы; о чем пишет в «Слове о полку…»: «О казарменных моих переживаниях подробно рассказывать не стоит: служил, как все рядовые, только без той ловкости и молодости, что полагается рядовому. В первые дни, пока у меня еще ломило предплечья от антитифозной прививки, подметал полы в нашем бараке и мыл полы в столовой у сержантов» [Там же, с. 95].
И четвертое, пожалуй, ключевое – беззаветная вера в торжество задуманного праведного начинания: «Из Сити батальон направился в Уайтчепел…