Пределы осуществления и защиты исключительного права патентообладателя. А. С. Ворожевич
Ее толкованием, критикой во многих случаях и ограничивается рассмотрение проблемы сущности исключительного права[97]. Отдавая дань традиции, заметим, что в соответствии со ст. 1229 ГК РФ исключительное право представлено триадой правомочий: 1) использовать ОИС по своему усмотрению; 2) распоряжаться исключительным правом на ОИС, если законом не предусмотрено иное; 3) по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использовать ОИС.
Подобная формулировка нормы создает благоприятную почву для ведения не выходящих за пределы позитивистского подхода споров относительно сущности исключительного права. Ключевым является вопрос, какие правомочия – позитивные (использовать, распоряжаться) или негативные (запрещать иным лицам) – являются «ведущими», конституирующими содержание исключительного права, а какие – второстепенными.
Так, М. Лабзиным в статье, название которой «Право запрещать как юридическое содержание исключительного права» говорит само за себя, констатируется: «именно воздержание третьих лиц от использования объекта составляет ценность исключительного права. Законодательство должно обеспечить именно такое воздержание, а вовсе не возможность правообладателя использовать объект самому»[98].
Схожая мысль высказывается и Е. Дедковым[99]. По мнению И.А. Близнеца, необходимо разграничивать исключительное право, определяемое негативным образом как «ограждение собственника от действий других лиц, которые пытаются использовать результаты его интеллектуальной деятельности», и право интеллектуальной собственности, тесно связанное «с конституционным правом граждан на доступ к культурным ценностям, на пользование достижениями культуры, науки и техники»[100].
Напротив, по мнению Р.А. Мерзликиной, исключительное право состоит из правомочия использования ОИС[101]. Как ею отмечается, «правомочие распоряжения нехарактерно для всех ОИС… Что же касается «запрета», то он представляет собой форму правового воздействия на поведение субъектов, в то время как правовой формой регулирования отношений являются регулятивные и охранительные нормы»[102]. На приоритет позитивного аспекта в содержании исключительного права указывает и В.А. Белов[103]. Согласно позиции О.Ф. Оноприенко в содержание исключительного права включены два основных правомочия: использование и распоряжение результатом интеллектуальной деятельности[104]. По мнению С.Т. Котиа, «правомочия использования и распоряжения исчерпывают содержание исключительного права»[105].
Наконец, можно выделить третий условный подход, приверженцы которого констатируют тройственность правомочий, входящих в содержание исключительного права. Так, по мнению А.С. Фалалеева, за автором в любом случае (даже после заключения им договора об отчуждении им исключительного права!) каким-то мистическим
Показательным примером в рассматриваемом аспекте является, в частности, статья В.И. Еременко «Содержание исключительного права собственности на объекты интеллектуальной собственности». В начале исследования автор подробно пересказывает с незначительными комментариями содержание рассматриваемой статьи, затем приводит многочисленные цитаты из работ других исследований, демонстрирующих различный подход авторов к интерпретации положений ст. 1229 ГК РФ. И наконец, в завершение автор «оживляет» комментирование данной нормы ссылкой на Закон о защите конкуренции. См.: