Электронная коммерция в России и за рубежом: правовое регулирование. А. И. Савельев
справедливости договора ex post (контроль над стандартными условиями, недобросовестными условиями и т. п.). Поскольку феномен слабой стороны не является исключительным достоянием лишь потребительских договоров, но имеет место и в договорах B2B, Конвенция во имя большей предсказуемости может осложнить жизнь предпринимателей со слабыми переговорными возможностями.
Возникает вопрос, насколько целесообразно России присоединяться к указанной Конвенции. С одной стороны, она дает формальные основания для признания на территории других государств – участников Конвенции судебных решений, вынесенных российскими судами, исключительной компетенции которых стороны подчинили свои споры. С другой стороны, смотря правде в глаза, вряд ли стоит ожидать, что таких случаев будет много: при прочих равных стороны (или хотя бы одна из них, представленная иностранной компанией) будут стремиться выбрать в качестве компетентного суда иностранный суд, а не российский. И чем больше будет вероятность признания такого решения на территории Российской Федерации, тем больше будет стимулов у сторон чтобы выбрать именно иностранный суд. Таким образом, на практике присоединение России к Конвенции будет представлять «собой игру в одни ворота»: открытие своей территории для действия решений иностранных государств. Существует и еще один момент, на который следует обратить внимание. Как отмечалось ранее, вопросы действительности исключительного пророгационного соглашения решаются по праву страны суда. Возможность включения таких соглашений в договоры присоединения вроде click-wrap-соглашений в совокупности с выбором в качестве компетентного суда страны, формально и уважительно подходящей к вопросам свободы договора (вроде Англии или США), повлечет массовое навязывание российским участникам оборота иностранных судов с лишением их более-менее реальной возможности проведения переговоров по данному вопросу. Так что в целом положительно оценивая роль данной Конвенции в развитии электронной коммерции, представляется, что присоединение к ней возможно лишь с оговорками, позволяющими обеспечивать эффективную защиту российских участников оборота от навязывания им невыгодных пророгационных соглашений[342]. Возможно, осторожное отношение к Конвенции со стороны других стран, в частности Китая, Индии, Бразилии и других развивающихся стран, вызвано в том числе и этими соображениями[343].
Однако не только вопросы признания и принудительного исполнения решений иностранных судов стоят остро в контексте проблематики электронной коммерции. В ряде случаев необходима выработка принципиально иных подходов к юрисдикции в виде обеспечения возможности координации рассмотрения интернет-споров судами различных государств. Это особенно актуально применительно к спорам, возникающим в связи с совершением правонарушений в сети «Интернет» (нарушение исключительных прав, распространение диффамационных
Конвенция допускает возможность присоединяющегося государства сделать оговорку о неприменении отдельных положений Конвенции к определенным отношениям при наличии на то «серьезного интереса» (ст. 21).
Так, в литературе отмечается, что присоединение Китая к Конвенции во многом зависит от обеспечения адекватной защиты интересов китайских граждан и компаний. См.: