Сублимация в «Паутине». Борис Гончаров
на то, что для Вас. Ну мало ли, кто заходит в Гости и комментирует или кто-то «замигал».
О командировке: есть в Москве Центр на Рязанском проспекте. Мы сделали стенд испытания кабелей (ударение – на «а»: кАбелей), установку перевезли в Москву (часть повезли ещё «в руках. Подумайте, недоверчивая, ну если бы я входил в эту секту пикаперов (кстати, Вы, ласточка, их обижаете: в сегмент их интересов входит не только, а возможно и не столько возрастная группа 18 лет), ну стал бы я Вам о них напоминать? В общем – «я вся кипю».
Вы, Шарлотта Корде, не менее меня «виновны» в том, что к Вам наведываются и «гости», и «друзья», и даже я. Но я ведь Вам не пеняю. Почему «не пеняю»?
Был замечательный писатель, который написал единственную (по моему) и замечательную (не только «по моему») вещь, и сделал это в 50 лет (пятьдесят):
«А свобода, Санчо, свобода – это драгоценное благо, дарованное небом человеку. Ничто не сравнится с ней: ни сокровища, сокрытые в недрах земли, ни те, что скрыты в глубине морской. За свободу и честь человек должен жертвовать жизнью, потому что рабство составляет величайшее земное бедствие». (27)
Re: В связи с "прологом".
24. 12:27. Е.
Добрый день, Сашенька!!
Мне понравилось Ваше последнее письмо.
Хорошо, что Вы вспомнили о свободе, давно хотела написать, что и я очень этим дорожу (пока даже больше, чем Вами).
Не вдаюсь в подробности, но жизнь однажды поставила меня в тупик, и я, взяв двоих маленьких детей, уехала в глухую деревню (в ту самую, о которой уже упоминала). Приехала в полуразвалившийся дом, устроилась в колхоз на работу поваром, правда, потом меня повысили до учетчика), и…. поняла, что лучше свободы нет ничего. Я прожила там 10 лет, потом пришлось вернуться в город, надо было учить детей, но, как видите, осталась совершенной натуралисткой. И никто и ничто уже не переделает меня. В детстве я жила в обеспеченной семье военного, посещала музыкальную школу, была правильной, дисциплинированной девочкой, мама была библиотекарем, я читала что-то и снабжала книгами одноклассников. Куприна «Яму» мы так замусолили в пятом классе, что мама запретила мне брать книги в школу. И «Баню» я прочитала сто лет назад, и «Гаврилиаду» – так что не волнуйтесь, я «созрела» даже для разговора с «пикаперами». Теперь, благодаря дочери, посмотрела «мир», конечно ночной Париж – это прекрасно, но я не могу там находиться больше трех дней. Меня не трогает Джоконда и "писающий мальчик", более того, я удивляюсь, почему толпы людей со всего мира едут посмотреть на эти шедевры – просто были созданы мифы, они живут и все в это верят. Даже жариться под солнцем на Лазурном берегу Франции было мне в тягость. Короче говоря, если Вы пишете, что Вы – мизантроп, то я – это почти Агафья Лыкова. Я могу, конечно, играть роль любую (так мне кажется и проверено опытом), но больше всего ценю тишину своей деревни, возможность встать рано и пробежаться босиком по росе (а не болтаться на шпильках по французским бутикам, ужас), кататься на лыжах одна в лесу, и читать люблю (не смейтесь надо мной) – Солоухина, "Третья охота", и ходить в лес, и затопить печь, поставить туда всяких щей, каш, запеканок,