Penthouse. Стефан Пипа
ничего подобного не бывало. Только по блату! Иногда по большому.
15-ое отделение, созданное на четвертом этаже психиатрической клиники в начале 70-х годов 20-го века, предназначалось для курирования и лечения случаев нервно-психических расстройств исключительно у партийной элиты, их родственников или близких друзей их семей. Здесь были созданы особые условия и действовали иные правила, кардинально отличительные от существующего и по сей день принудительного режима в других отделениях.
В начале 90-х, согласно веяниям нового времени, отделение перешло на хозрасчет и самоокупаемость. При этом коллектив единомышленников во главе с Леонидом Яковлевичем сохранил верность своей главной миссии – лечить только особых людей, как говорится, сливки общества. VIP-персон, если хотите.
Об особенностях отделения, его профиле и специфике знали немногие. А те, кто знал, именовали его в просторечии «ПЕНТХАУС». Такое название появилось отчасти оттого, что отделение находилось на последнем этаже клиники, а отчасти от заоблачной таксы за услуги, предоставляемые в нем.
Леонид Яковлевич был готов сиюминутно яростно негодовать по поводу нарушения незыблемой традиции лечебного заведения. Но не хотел этого делать в присутствии пациентов.
Чтобы сдержать себя от неудержимого порыва «рвать и метать», он засунул руки в карманы халата, слегка наклонил голову и негодующе мрачно спросил:
– Как это «случайно»?!
Оленька, конечно же, знала, как отреагирует заведующий на эту новость, и была готова четко объясниться:
– Леонид Яковлевич, наши санитары подобрали его возле ворот больницы. Они подумали, что это наш Кондратий. А он был в сумеречном состоянии сознания и не мог ни подтвердить, ни опровергнуть заблуждение младшего медицинского персонала. А санитары рады стараться, подхватили тело и доставили в его, как они себе думали, палату. Я вчера вечером заступила на дежурство, спросила, почему в палате посторонний и кто он такой. Выяснилось, что санитары напутали. И, откровенно говоря, я очень удивилась, так же, как и вы, когда его увидела. Определенное общее сходство, конечно же, есть. Но если бы санитары обратились к дежурному врачу, то все было бы в порядке. А так, не выбрасывать же его было среди ночи на улицу! Санитары напутали, Леонид Яковлевич.
– Как это «напутали»?! – Леонид Яковлевич не верил своим ушам и судорожно сжимал кулаки в карманах халата.
Оленька глубоко вдохнула и протараторила:
– Ну, вы же сами, Леонид Яковлевич, когда вошли, подумали, что он – Кондратий. Не мудрено, что санитары ошиблись.
Заведующий активно переваривал полученную информацию. Оленька, затаив дыхание, напряженно ожидала – сделать замечание профессору, пусть даже в такой форме, чревато неприятностями. Но Оленьке, по большому счету, терять было нечего: появление постороннего без нужных на это санкций или очень уважительных причин уже тянуло за собой как минимум лишение части зарплаты (Леонид Яковлевич наказывал вверенных ему коллег по ремеслу исключительно рублем, точнее, евром), а так у нее появился шанс