Конституционно-правовой статус человека (гражданина) в России. Ж. И. Овсепян
type="note">403. В силу вышесказанного нуждается в пересмотре традиционное для отечественной юридической науки представление, что различие институтов «гражданство» и «подданство» следует искать в специфике формы правления – республиканской либо, соответственно, монархической. В контексте истории их возникновения эта оценка остается: появление института подданства связано с феодальным государством, а гражданство (в современном его значении) – с республиканской формой правления. Однако, поскольку демократические парламентские монархии начиная с середины ХХ столетия уже мало чем отличаются от демократических республик, то и разница между гражданством и подданством как соответствующими им состояниями государственной идентичности также стирается.
Примечательно в этой связи то, что в новейшем законодательстве некоторых демократических монархий (Великобритания, др.) употребляются понятия и «подданство», и «гражданство». А в Японии действующая Конституция (1947 г.), сохраняя монархическую форму правления, вместе с тем связь населения (народа) с государством определяет не через институт подданства, а через институт гражданства (ст. 10 Конституции Японии устанавливает институт гражданства). Как справедливо отмечают специалисты, отказ от института подданства в пользу института гражданства в монархической Японии стал логическим следствием не только формальной, но и фактической нуллификации полномочий монарха. Ведь в соответствии с послевоенной Конституцией император Японии даже не называется главой государства, а лишь «является символом государства и единства народа, его статус определяется волей народа, которому принадлежит суверенная власть»404.
Выше уже указывалось, что в новейшей российской юридической литературе распространено мнение, согласно которому на современном этапе мировой истории институт подданства фактически равнозначен гражданству. Вместе с тем некоторые авторы все же пытаются провести сущностное различие между названными институтами. Так, А. Н. Кокотов усматривает несколько таких моментов. Во-первых, он отмечает, что, как и гражданство, подданство также является правовым состоянием «…принадлежности индивида своему государству. Однако между ними имеется и существенное различие, заключающееся в степени и характере принадлежности. Подданство как институт, присущий государству с республиканской формой правления, означает крайнюю степень принадлежности»405.
Во-вторых, этот автор считает, что более правильным является «различение гражданства и подданства по критерию первичного субъекта власти в государстве», а не «по критерию формы правления (республиканской и монархической». «Подданный наделяется определенным объемом прав, свобод и обязанностей, но не является субъектом власти в своей стране». Главная же отличительная особенность гражданства как индивидуального правового состояния – наличие у лица статуса субъекта верховной