Дневник. На Поместный Собор. 1917–1918. Митрополит Арсений (Стадницкий)
них думают уехать из Собора. Составлена согласительная комиссия по выработке всех удовлетворяющей формулы. Только, не знаю, удастся ли это, да и надолго ли продлится такое соглашение. Вообще, чувствуется, что временами Дух Божий не осеняет своею благодатию членов Собора…
Среда. 18-е октября. Пленарное заседание Собора под моим председательством. Продолжение прений по вопросу о патриаршестве. Много сторонней публики. «Большой день». Записей ораторов около ста. Чтобы не затягивать прения, внесено было предложение о сокращении числа ораторов до двенадцати, по соглашению, за и против. После произведенного голосования значительное большинство оказалось за предложение. Но меньшинство стало волноваться, указывая на невозможность заставить молчать каждого желающего высказаться по кардинальному вопросу Православной Церкви. В решении этого вопроса должны быть проявлены совесть Собора, его разум и его сознание. Собор внял голосу ораторов меньшинства и постановил считать свое решение недействительным. Решено было дать возможность высказаться всем девяносто пяти ораторам. Успело высказаться семь ораторов, и все за патриаршество: Сперанский, Миклашевский, архиепископ Антоний, Радзимовский, граф Граббе, Бич-Лубенский и товарищ министра исповеданий Котляревский.
Вечером с шести до девяти у Московского митрополита совещание епископов. Между прочим, мною поднят вопрос об упокоении архиереев, вынужденных по тем или иным причинам оставлять кафедры. Я говорил, что крайне тяжело сознавать, что ты не имеешь пристанища или вынужденным бываешь жить в каких-либо монастырях при враждебности монахов. Я поведал, как в первые месяцы революции, при обере – гонителе архиереев Львове, началось гонение на архиереев, когда каждый из архиереев мог ожидать изгнания и, как и я, искал «на всякий случай» пристанища – то в Клеве, то в Москве. Все приняли мое предложение, и составлена комиссия* для разработки этого вопроса. Комиссия в таком составе избрана: митрополит Киевский, я, Серафим Тверской, Никандр Вятский и Анатолий Томский.
Четверг. 19-е октября. Пленарное заседание Собора, под моим руководительством. Продолжались «патриархальные» прения. Прели[172]*: московский протоиерей Цветков, священник Востоков, князь Е. Н. Трубецкой, профессор Фиолетов, протоиерей Бекаревич, один из крестьян*. Кроме Цветкова, все за патриаршество. Протоиерей Цветков, организатор Всероссийского съезда духовенства и мирян*, оказывается очень ограниченным, хотя дерзким и нахальным, – так по крайней мере многие отзываются о нем. Возражения его против патриаршества были самые шаблонные, вроде того, что тут есть опасность церковного абсолютизма, что соборность будет уничтожена. Речь его, пересыпаясь разного рода примерами и «экивоками», произвела ненадлежащее впечатление и, вопреки его желанию, противоположное тому, что он хотел доказать. Профессор Е. Н. Трубецкой возражал против доводов тех ораторов, которые говорят о реакционности института патриаршества.
От глагола преть (