Даишига. Валентин Тумайкин
известно. Ладно, еще не все потеряно. Пошли быстрее в деревню.
Глава 3. Пространство превращения
Горостон с Друилзом шли долго. Луна на светлеющем небе растаяла, далеко за лесом разгоралась заря. От деревьев падали бледные тени. Возле места сражения с сутулыми они ненадолго задержались, с брезгливостью понаблюдали, как крысы объедают трупы и, решив приблизиться к деревне с другой стороны, свернули с тропы. Обойдя деревню по лесу, выбрали самое удобное для наблюдения место, на пригорке возле огромного дуба, и стали присматриваться. Отсюда единственная, широкая улица была как на ладони. Как и в прошлый раз, когда друзья впервые подъехали к деревне на лошадях, на ней долгое время не показывалась ни одна душа.
Друилз выглядел удрученным, словно душу его сдавливало свинцом. Горостон прекрасно понимал причину столь тягостного состояния друга. Он перевел на него взгляд, односложно спросил:
– Жалко?
– Жалко, – с горечью в голосе произнес Друилз. – Хорошие были лошади. Я свою покупал еще жеребенком. Надежная кобыла была, откуда угодно прибегала по первому клику. Команды выполняла беспрекословно. Все понимала, как человек.
– Я свою тоже любил. Ничего не поделаешь, это рано или поздно должно было случиться.
Горостон подумал о чем-то и вновь начал старательно рассматривать деревенские постройки. Низенькие деревянные избы стояли обособленно, каждая обнесена частоколом. Калитки сплетены из хвороста. Маленькие окна – из растянутых пузырей животных. Поверх камышовых крыш лежали тонкие жерди. Посреди улицы чернел выжженный круг от костра. Особое внимание Горостона привлекло непонятное сооружение на самом краю деревни, похожее на квадратный сруб из толстых бревен и с бревенчатой же крышей. Большой дверной проем не закрывался. Но главное – в нем не было ни одного окна.
Так он сидел под деревом и смотрел на улицу. Вдруг ощутил присутствие черной энергии. Судя по всему – это была энергия, вызванная заклятием могущественной колдовской силы некроманта. Маг снова подумал о причастности Даишиги и принялся творить противодействующее заклинание. Прижавшись спиной к дубу, он рисовал руками в воздухе магические символы и отрешенно шептал. От него исходили волны магии в виде голубого свечения, которые распространялись по окружности все дальше. Но около деревни они словно натыкались на препятствие и тут же рассеивались в воздухе. Маг усилил заклинание и свечение из голубого постепенно перешло в другое состояние, в лилово-алое. Результат не изменился. Колдовство чудовищной силы не поддавалось, оно было несокрушимо, как скала.
Мозг Горостона работал предельно сосредоточенно, вся энергия была сконцентрирована до предела. Восемнадцать лет жизни он целиком посвятил усложнению своей энергетической оболочки, достиг наивысшей степени ее уплотнения, что позволило обладать огромным запасом магических сил. Восемнадцать лет путем утомительных тренировок оттачивал навыки для того, чтобы усилить свою ауру и, соответственно,