Апостол истины. Ал. Алтаев

      – Возлюбил он кротко все твари земные! – умилённо заговорил монах, и подслеповатые красные глазки его замигали, а рот сложился в блаженную улыбку. – Святой Франциск! Птицы, дикие звери были послушны ему и покорно ложились у его ног… Из свирепого волка он сотворил себе брата…

      Сладкий голосок монаха так и рассыпа́лся, тёк, как мёд, а руки по привычке перебирали чётки…

      Галилео представилось, что старик – очень учёный человек, которому ведомы и земля, и небо.

      – Много вы знаете о святом Франциске. И он всё мог, святой Франциск? – спросил он пытливо. – И он мог себе достать даже звёзды?

      Монах посмотрел на мальчика и растерянно замигал глазами.

      – По Божьей воле всё возможно, сын мой, – сказал он серьёзно, почти строго, – но только Господь не пошлёт на землю светил небесных. Не говори пустяков, мальчик.

      Галилео с недоумением посмотрел на старика.

      – Вовсе не пустяки, – проговорил он, обиженно надувая губы, и чёрные глаза его блеснули. – А почему бы звёздам и не приходить на землю к святому Франциску?

      – Господь всему дал своё распределение, каждую звезду Бог поручил ангелу, и он двигает её из века в век.

      – Каждую звезду Бог поручил ангелу, и он двигает её из века в век?

      Это открытие привело в восторг мальчика, и учёный монах сразу вырос в его глазах.

      – А когда звёзды падают? – спросил он быстро.

      – А это падают те ангелы, которые разгневали Творца, – не задумываясь, отвечал францисканец.

      – А что же в земле, отче?

      – А в земле – преисподняя. Там ад, там обитают злые духи, духи тьмы.

      – Брр! – проговорил Галилео, мотая головой, – а отчего это бывает роса и туман? Смотрите, как он колышется над рекой…

      Галилео показал рукой в просвет между развесистыми пиниями, где сверкала серебром Арно.

      – А это… оттого… – проговорил с тягучим вздохом монах, – что ангелы часто плачут о людских грехах. Чем больше они плачут, тем больше выпадает рос и туманов.

      Он зевнул, получше завернулся в свою рясу и улёгся на скамейку.

      – Иди себе спать… – пробормотал францисканец и закрыл глаза.

      Галилео с сожалением посмотрел на улёгшегося монаха. Его пытливый ум ничуть не был удовлетворён. Монах только его раздразнил. Он собирался засы́пать учёного францисканца множеством новых вопросов, а тот, как назло, послал его спать. О, если бы Галилео был так учён, он никогда бы не стал отказывать в разговоре бедным мальчикам!

      Он с тоской посмотрел на тёмное небо, на спокойную луну, на бесстрастные звёзды, с глубоким вздохом вскарабкался на старый каштан, а оттуда пробрался в комнату, на жёсткий соломенный тюфяк…

      II

      За дело