Воронья дорога. Иэн Бэнкс
в толпу, прокладывая себе путь к светлой цели – барной стойке. При этом он знай себе невинно ухмылялся. Что ж, может, его экспедиция к стойке – не такая уж дурацкая затея. Льюис тем временем добрался до середины длинной псевдонаивной филиппики в духе времени – насчет пост-измов. Возможно, на сей раз Гав счел бы его умозаключения чуточку сложноватыми. («Я спрашиваю: что такое постфеминизм? А? Кто-нибудь ответит? Что под этим словечком подразумевается?
Может, я чего-то недопонял? Может, на прошлой неделе состоялись всеобщие выборы и никто мне не сказал про это и про то, что теперь половина Европарламента – женщины? Что пятьдесят процентов директоров всех крупных предприятий – бабы? И что если вы родились в Судане девчонкой, то теперь можете не трястись за свои гениталии? И что в Саудовской Аравии уже нет графы в водительском удостоверении: “Мистер, миссис или шейх, ненужное зачеркнуть”»?)
Я ведь и правда собирался купить себе выпивку. Да и всякий, кому случалось сидеть на мели, скажет вам, что это самый простой способ оставаться номинально социабельным, не усугубляя при этом свой финансовый кризис. Но Гав, с его издевательством над ванной (и над чайником – стремясь угробить экосферу бесконечным производством горячей воды, Гавин никогда не поставит на плиту чайник, если тот не полон до краев, пусть даже требуется одна-единственная чашка), все-таки человек не жадный. И когда он проставляется, мне почти удается забыть, что я живу в одной квартире с изобретателем пудинга под заварным кремом и соусом «Тысяча островов».
Похоже, мой братец рассуждал на схожую эпикурейскую тематику. И, к ужасу моему (чуточку сдобренному злорадным восторгом), он явно вознамерился запеть.
Я сощурил и потупил глаза, стыдясь не только за Льюиса, но и за все семейство. И это – острие английского альтернативного юмора?! Заканчивать выступление песней? Господи боже мой!
Я сам опускаю занавес и гашу прожектора. Лишь упомяну для истории, что это была хвалебная ода госпоже Тэтчер, разумеется, ода пародийная, в которой Железная Леди сравнивалась с различными продуктами питания, причем сарказм проявлялся лишь в тончайших намеках («Мечтаю о глазунье я / при виде этих глаз…»), и заканчивалась она премиленьким куплетом: «Мэгги, ты – как овсяная каша, / которой так славится Англия наша. / Мэгги, ты – как все, что я ел… / Правда, после того, как поел».
Посетители «У Рандана» выглядели озабоченными – похоже, им начало казаться, что Льюис с его высоким полетом не совсем их формат, что бы там ни сулил импресарио. Всякое бывает: нюхнул славы деятель эстрады, а может, и чего покрепче, вот и полез в эмпиреи. Но уже миг спустя толпа успокоилась: парень – то, что надо (фу-ух…), просто юмор у него такой вот незаурядный (хе-хе-хе!), другие комики и не то себе позволяют (ого-го!), и надо молодцу поаплодировать (ур-ра-а!).
Но вот все кончилось (кроме бисирования, естественно), я облегченно вздохнул и даже чуток похлопал в ладоши, глядя при этом на осаждаемую стойку бара. К концу Льюисова выступления