Тропою волка. Михаил Голденков
твоего…
Но для жмайтских представителей – бискупа Парчевского и других шляхтичей Жмайтии – кажется, «локис все же отличался от бурого мишки». – Король Швеции хочет Жмайтию себе. По-моему, мы от этого можем только выиграть, – слышал гетман, как шепчутся два местных шляхтича-литвина по-жмайтски, думая, что их никто не понимает. Но Януш неплохо знал жмайтский язык. Он лишь усмехался в усы. Да, жмайты, как и предполагал гетман, держали как раз больше сторону Швеции. Сие, правда, не огорчало гетмана. Он этот сценарий предвидел. А вот Кмитич заволновался. «Это же может статься, что между мной и домом Алеси пройдет граница! И как тогда мы сможем ездить друг к другу, если вдруг случится, не дай Бог, война за Жмайтию между Литвой и Швецией? Может, срочно предложить ей руку и сердце и не расставаться более никогда? Было бы лучше!»
И вот месяц спустя, 20-го октября, снова: толпы разодетых людей, стройный ряд шведских офицеров в белом, запах расплавленного сургуча, пепел на еще не высохшие чернила договора… Четвертое торжественное подписание Унии. На этот раз свои подписи ставили тысяча сто сорок два человека литвинской шляхты и католическое духовенство. Януш был в восхищении.
– Панове! Вы только представьте, что элекцию короля Польши и Великого князя ВКЛ Владислава Вазы в 1632-м году подписало 696 шляхтичей ВКЛ, что считали более чем достаточным! У нас же более двух тысяч подписей!
– Виват! – кричали в ответ люди…
Особыми пунктами оговаривалась помощь Швеции в освобождении Литвы «до последнего камня» от московских захватчиков, подчеркивались равенство сторон, сохранение ранее достигнутых соглашений, сохранение вольностей и привилей шляхты. Гарантировались свобода голоса на сейме и свобода религии, защищались права православного и католического населения Княжества. Исключение составили лишь право выбора монарха, согласие шляхты на объявление войн и заключение мира – это, как настояла шведская сторона, должно остаться правом только короля.
Кмитичу все это переставало нравиться.
– Лучше бы не две тысячи подписей, а две тысячи лишних солдат собрать против царя, – говорил он Янушу. – Подписываем одно за другим соглашения, а толку никакого! Московиты как разгуливали, так и продолжают разгуливать по нашей земле, – ворчал он. Смущало Кмитича и то, что ушел Гонсевский, нет Сапеги, а Де ла Гарды и Богуслав, также не дожидаясь окончания подписи Унии, покинули Жмайтию. Губернатор Ливонии со своим корпусом перешел Неман, соединился с двухтысячным кавалерийским подразделением Богуслава, и союзники вместе отправились в Пруссию к Карлу Густаву. Будто там решалась судьба отчизны!
– Сейчас, кажется, уж точно все, – успокаивал Кмитича гетман. – Пора действовать, а не перьями скрипеть. Уже все документы, что можно, подписали. Закон есть, теперь нужно его выполнять…
Но Кмитич не разделял оптимизма Януша. И как в воду смотрел. Чем хуже шли дела на театре военных действий, тем активнее скрипели перья по королевской