Приход Русской Православной Церкви в России и за рубежом. Материалы к изучению приходской жизни. Выпуск 4. Приходы Америки. Сборник
в определенных моментах восполнять существующие пробелы самообразованием. Но на практике все это гораздо эффективнее, интереснее. Было бы желание. А семинарская программа на тот момент мне показалась очень нетрудной. Мне искренне было жалко времени, и хотелось скорее вернуться к своему архиерею и помогать ему уже в епархиальном управлении, в его работе и служении. Практика показывает, что многие из тех, кого владыка командировал в семинарии, учились полный курс на очном отделении, полностью оканчивали его и даже поступали в академии, но мало кто возвращался в родную епархию. Вот что меня еще насторожило. Я это наблюдал некоторое время, когда ребята, сами, будучи родом из Приднестровья, отправлялись в Россию, благодаря владыке Юстиниану, учились, рукополагались и там и оставались. Очень мало кто из очников вернулся потом для того, чтобы служить. Все стали очень образованными, и мало кто захотел возвращаться в свою родную, бедненькую епархию с определенными трудностями. Вот это было очень обидно, поэтому я, например, не жалею, что учился экстерном. Зато практика намного интереснее: жизнь в Приднестровье в качестве хоть и малого, но соработника владыки Юстиниана по восстановлению Тираспольской епархии буквально с нуля. Согласитесь, такой опыт больше нигде не приобретешь. Это открытие новых приходов, создание полноценного духовного училища. К слову, там я преподавал церковнославянский язык. Также были другие различные гуманитарные проекты, взаимодействие с университетом. На самом деле тогда был огромный спектр интереснейшей епархиальной работы. Можно сказать, что она была в большой степени миссионерской. Поэтому владыке Иоанну Белгородскому[4], ныне митрополиту, я очень благодарен, что первый год проучился в семинарии именно с миссионерской направленностью. Видимо, на первом курсе заразился миссионерским духом. В будущем это мне как-то помогало подражать подвигам наших великих предшественников-миссионеров.
Интервьюер: Вот Вы приехали в Соединенные Штаты. Как бы Вы охарактеризовали приходскую жизнь на приходах Московского Патриархата? Какие Вы могли бы выделить типы или модели приходов, которые распространены в Соединенных Штатах и которые в упрощенном виде характеризуют ситуацию на приходах Московского Патриархата и в Соединенных Штатах?
Иеромонах Никодим: Именно Московского Патриархата? На сегодняшний день, как вам известно, в Соединенных Штатах Америки и в Мексике (один приход) есть 32 патриарших прихода. А 43 года назад, когда был подписан Томос об автокефалии Американской Православной Церкви[5], когда часть приходов бывшей Русской митрополии не захотела становиться частью этой новой автокефальной Американской Православной Церкви, они попросились остаться непосредственно под омофором Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси. Это было большой неожиданностью для самой Русской Православной Церкви. В тот момент сюда приехал приснопамятный митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим (Ротов), председатель
Митрополит Иоанн (в миру Сергей Леонидович Попов; 1 сентября 1960, Иркутск) – епископ Русской Православной Церкви, митрополит Белгородский и Старооскольский. Председатель Миссионерского отдела Московского Патриархата.
История возникновения Патриарших приходов в США восходит к созданию в 1794 году монахами Валаамского монастыря первой православной миссии на территории Северной Америки. Возникшая их трудами епархия с 1872 года имела свой центр в Сан-Франциско. В 1905 году этот центр был перемещен архиепископом Тихоном в новый Нью-Йоркский Николаевский собор. С 1907 года единственная православная епархия Американского континента именовалась Русской Православной Греко-Кафолической Церковью в Северной Америке под юрисдикцией священноначалия от Церкви Российской, охватывала всю территорию США и Канады и насчитывала около сотни приходов и десятки тысяч верующих. Этот период истории связан с именами ряда святых, прославленных впоследствии Православной Церковью: святители Тихон (Патриарх Московский) и Иннокентий Московский, священномученики Ювеналий Аляскинский, Александр Хотовицкий и Иоанн Кочуров, праведный Алексий Уилкс-Баррейский, преподобный Герман Аляскинский, мученик Пётр Алеут. После Октябрьской революции 1917 года в России сношения с высшей церковной властью в Москве оказались весьма затрудненными. С 1924 года многие приходы Русской Православной Греко-Кафолической Церкви в Северной Америке, возглавляемые митрополитом Платоном (Рождественским), пребывали вне общения с Московским Патриархатом и сформировали то, что стало известно под наименованием «Североамериканский митрополичий округ» или «Североамериканская митрополия». Часть русских приходов перешла под управление Русской Зарубежной Церкви, часть оставалась верной Московскому Патриархату (в особенности после назначения в 1933 году в США архиепископа Вениамина (Федченкова)). В конце 1960-х годов при активном посредничестве митрополита Никодима (Ротова), протоиерея Александра Шмемана и ряда других известных церковных деятелей был достигнут компромисс с Североамериканской митрополией. 9 апреля 1970 года Священный Синод Русской Церкви восстановил общение с митрополией, сняв прещения с ее иерархов, а 10 апреля Патриаршим Томосом даровал Русской Православной Греко-Кафолической Церкви в Северной Америке, которая отныне стала называться Православной Церковью в Америке (ПЦА), автокефалию.