Наша фабрика. Андрей Дудко
читали или чиркали в газетах с кроссвордами. В одном роллете пронзительно грянуло радио, а из эпицентра полоумной музыки вразвалочку вышел мужчина в старой кожанке. Он неторопливо оглядел весь торговый плац, кивая всем, с кем встречался взглядом. Федор опустил глаза, и мужчина подошел к нему, хлопая себя по оттопыренным карманам.
Мужчину звали Михаил. Он продавал всякую всячину от батареек до петард, и был таким разговорчивым, что Федору не удавалось встрять в его неиссякаемый, плавно переходящий с одной темы на другую, рассказ. Понимание еще удерживалось, когда излагались подробности бизнеса и случаи с покупателями, но когда пошли детали юности Михаила, Федор отрешился от гипнотического речитатива, положенного на музыку из радио, и упал в поток своих мыслей. Появились первые покупатели, большей частью пожилые, которые с деловой страстью исследовали ассортимент Федора, и совершали первые покупки. У них рождались предсказуемые вопросы о качестве семян, и Михаил пускался расхваливать каждое растение, – и огурцы, и астры, и горох, – чем, на взгляд Федора, скорее отпугивал клиентов.
Многие люди не доверяли новым ценам и брали семена из роллета напротив, чем облегчали Федору чувство вины.
Прибыль сама подсчитывалась в уме, притом сразу до конца весны, и заработок получался таким большим, что Федор весь день не мог избавиться от образа денег и мечтал, как поступит с выручкой.
Когда продавцы один за другим начали жевать, Федор тоже достал обед и освободил под него место на прилавке. Обед был скромным – кусок хлеба с колбасой и банка аджики. Собак стало больше, они теряли терпение и вставали лапами на прилавки. Федор угостил одну рыжую натертым аджикой кружком колбасы, но она понюхала и убежала, оставив колбасу лежать в слякоти. Пришлось Федору выйти и поднять. В него врезались серые глаза конкурентши. Вдруг она выпалила:
– Если он только по выходным, так что же, получается, от дани освобожден? Надо про него сказать!
После этих ее слов все продавцы встрепенулись и высунули головы из своих роллетов, недоверчиво глядя то на Федора, то на женщину. Федор понял, что ему угрожали какими-то неприятностями, но значения не придал, списав все на мелкую жажду мести.
Все разъяснил Михаил.
– Слышал, что Светлана про тебя сказала? – наклонился он в роллет Федора. – Готовься дань платить.
– Какую еще дань? Кому?
– Рэкетирам. Мафии.
Федор поднялся с табуретки. Подкрашенный зелеными тенями взор Светланы жадно присутствовал при их разговоре. У Федора внутри забилось тоскливое сердце предчувствия.
– Настоящей мафии? Бандитам?
– Конечно.
– Это что, шутка?
Федор улыбнулся, ожидая, что и Михаил улыбнется в ответ. Он уже много лет не слышал ничего о мафии и подумал, что так Михаил в шутку обозвал какой-то государственный орган.
– Никакая не шутка. Нам здесь не до этого. Все очень серьезно.
Михаил действительно сделался важен и строг. По Федору ползла тревога, но он все равно не верил, что проблема такая