Научно-практический комментарий к Федеральному закону «О защите конкуренции». Коллектив авторов
по договору другому лицу (договор об отчуждении исключительных прав);
– предоставление другому лицу права использования соответствующего результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации в установленных договором пределах (лицензионный договор);
– иные способы (например, залог исключительных прав);
2) действия по использованию исключительных прав. Для каждого конкретного объекта интеллектуальной собственности сфера полномочий правообладателя определяется особо (см. ст. 1270, 1317, 1358, 1484 ГК РФ и др.).
Статьей 1229 ГК РФ также предусмотрена возможность для правообладателя исключительных прав по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации[219].
Существует позиция, согласно которой изъятие из запрета на злоупотребление доминирующим положением для действий по осуществлению исключительных прав в отношении объектов интеллектуальной собственности обусловлено особым правовым режимом, закрепленным в отношении указанных объектов[220].
Так, по своему характеру каждый объект интеллектуальной собственности – это уникальный объект, не обладающий аналогами, т. е. по смыслу антимонопольного законодательства не имеющий заменителя[221]. В таком контексте, в частности, можно признать каждого автора произведения (художник, писатель или изобретатель) субъектом, занимающим доминирующее положение на рынке того произведения, которое он создал, что автоматически позволяет распространить на него все запреты, предусмотренные ст. 10 Закона о защите конкуренции.
Однако исключительное право, возникающее в отношении указанных объектов в силу положений гражданского законодательства, является законной монополией лица на осуществление по своему усмотрению любых действий, связанных с использованием или распоряжением принадлежащим ему объектом интеллектуальной собственности[222]. К такой монополии не могут быть применимы антимонопольные запреты, о чем прямо говорит Закон о защите конкуренции.
Вместе с тем рассматриваемое исключение не распространяется на действия в отношении товара, произведенного с использованием исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности. Поэтому на обращение такого товара положения антимонопольного законодательства распространяются в полной мере[223].
18. Норма ч. 5 комментируемой статьи введена в ст. 10 Закона о защите конкуренции Четвертым антимонопольным пакетом и предусматривает право Правительства РФ устанавливать правила недискриминационного доступа (далее – «ПНД») к товарам, производимым и (или) реализуемым доминирующим субъектом, доля которого на товарном рынке составляет более 70 %, в случае злоупотребления данным лицом своим доминирующим положением на данном товарном рынке.
Возможность
Данная возможность также признается судами при проверке законности решений антимонопольного органа. См. напр.: Постановление 9 ААС от 15 апреля 2015 г. № 09АП-8976/2015.
В данном контексте также следует упомянуть общую правовую позицию ВАС РФ, изложенную в Постановлении Президиума ВАС РФ от 5 апреля 2011 г. № 14185/10, действия хозяйствующих субъектов, результатом которых является или может являться ущемление интересов других лиц, не могут быть признаны злоупотреблением доминирующим положением, если на возможность совершения таких действий прямо указано в нормативном акте, регулирующем соответствующую сферу деятельности.
Пункт 4 ст. 4 Закона о защите конкуренции, п. 3.1 Порядка анализа товарных рынков.
Указанный довод также нашел свое подтверждение в Определении КС РФ от 22 апреля 2004 г. № 171-О, в котором говорится о том, что «запрещение законным правообладателем использования товарного знака другими лицами, направленное на реализацию ч. 1 ст. 44 Конституции РФ, ограничивает права хозяйствующих субъектов, закрепленные в ст. 34 Конституции РФ, в той мере, в какой согласно ее статье 55 это необходимо в целях защиты здоровья, прав и законных интересов других лиц». Мнение Конституционного Суда РФ в дальнейшем нашло отражение в судебной практике (см.: постановление ФАС МО от 21 марта 2011 г. по делу А40-60322/10-12-360, в котором суд указал на то, что «исключительные права сами по себе являются допустимым законом ограничением конкуренции»).
Данный аргумент, в частности, был поддержан арбитражными судами различных инстанций при рассмотрении резонансного дела о злоупотреблении компанией «Тева Фармасьютикал Индастриз Лимитед» доминирующим положением при реализации лекарственного препарата «Копаксон» (см.: Постановление ВС РФ от 9 ноября 2015 г. № 305-КГ15-7123 и акты судов апелляционной и кассационной инстанции по данному делу).