История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3. Николай Федорович Дубровин
в своем распоряжении не больше 1000 плохо вооруженных грузин, Ираклий не решался ни встретить ими неприятеля, ни даже отрядить часть конных для наблюдения за движением Омар-хана. По совещании с полковником Бурнашевым решено было оставить в Сигнахе больных, следовать как можно скорее кратчайшим путем через Магару к Тифлису и иметь в виду главным образом охрану столицы Грузии.
Пройдя двадцать верст, соединенный отряд остановился лагерем, в который приехал к Ираклию племянник ганжинского старшины Аджи-бека с 50 всадниками. Он сообщил, что Ибраим-хан Шушинский, пользуясь замешательствами в Грузии, хочет захватить Ганжинское ханство в свои руки, что шушинский хан уже лишил жизни находившегося в заключении и ослепленного Мегмет-хана Ганжинского, что, собрав войска, он уже подошел к Ганже и расположился в пятнадцати верстах от города, что Ибраим отправил к Омар-хану, своему шурину, 8000 денег и просит его прийти к нему с войском, чтобы овладеть Ганжей. Эта новость крайне опечалила Ираклия, не желавшего отказаться от Ганжи и все еще надеявшегося на подчинение ханства своей власти. Царя успокаивало только известие, что Аджи-бек обещал защищаться до последнего и сохранить преданность грузинскому царю.
Отступая к Тифлису и присоединяя стекавшихся с разных сторон вооруженных грузин, число которых достигло теперь трех тысяч, отряд пришел 18 сентября в Согореджи, где узнал, что лезгины, подойдя к Куре, остановились при урочище Карай всего в двадцати пяти верстах от столицы. Опасаясь, что неприятель, у которого было много конницы, сделает быстрый набег на Авлабар, предместье Тифлиса, Ираклий не надеялся, что жители окажут сильное сопротивление «не столько по малости могущих противиться, – доносил Бурнашев[231], – сколько по внутреннему неустройству и неудовольствию мещан по причине сильных налогов от правящих городом».
Ранним утром 19 сентября Ираклий с Бурнашевым, выступив из Согореджи, следовали к Тифлису и по пути узнали, что неприятель, переправившись при Карае на правый берег Куры, перешел затем реку Алгета ниже селения Марнеули. Это движение указывало, что дагестанцы намерены соединиться со своими единоверцами и спешат в Борчалы, грузинскую провинцию, населенную исключительно магометанами. Предыдущие контакты и взаимная переписка давали лезгинам надежду, что мусульманские подданные царя соединятся с ними и отложатся от Ираклия. Сам царь был почти убежден в неблагонадежности своих подданных, однако, желая предупредить восстание, торопился преследовать неприятеля и по возможности не дать ему исполнить свое намерение. Ираклий отовсюду сзывал своих подданных на защиту отечества, отдавал распоряжения по защите Тифлиса и упрашивал Бурнашева поторопиться с переправой через Куру. Войска наши делали усиленные переходы и переправлялись через Куру в Тифлисе по мосту, грузины толпами сгонялись в стан Ираклия, который переправился на двенадцать верст выше Тифлиса вброд. Все, кто мог носить оружие, были призваны на защиту родины.
20 сентября
Рапорт Бурнашева Потемкину 25 сентября 1785 г. Госуд. арх. XXIII, № 13, папка 49.