Кровь за кровь. Райан Гродин
не позволить сестре погрязнуть в планах Сопротивления, о которых предупреждал Ганс Шулер.
Но Адель не просто рисковала «погрязнуть в планах». Она была этими планами. Феликс изо всех сил старался её остановить, починить очередную изломанную вещь. Он старался изо всех сил… и потерял автомастерскую, а следом за ней сестру, оставившую его разбираться с последствиями устроенного беспорядка.
Очень, очень болезненными последствиями.
Сапоги членов СС – с подбитой гвоздями подошвой и металлической пяткой – были идеальным пыточным инструментом. Носу Картошкой потребовалось всего три раза пнуть Феликса по рёбрам, чтобы они хрустнули.
Ничего уже не починить.
Феликс знал, что он – покойник. Понял в тот момент, когда заглянул Башу в глаза, увидел в них, что будущего у него нет. Единственное, что он мог сейчас сделать: вытерпеть эту агонию, заработать для сестры время на побег.
Новый пинок. Новый хруст. Огонь у него в боку распространялся дальше, пламенно горячий и тлеющий в самой глубине. Дышать стало тяжело, и Феликс закашлялся. На его губах было что-то липкое…
– Господин Вольф. – Сапоги штандартенфюрера Баша стучали по полу. – Время – роскошь, которую мы не можем позволить себе этим вечером. Куда направилась девчонка?
– Я н-не знаю.
Баш склонился и прошептал что-то Носу Картошкой. Тот сразу же снял наручники с Феликса и положил его правую руку на пол.
– Вы механик, не так ли? Двигатели состоят из множества крошечных деталей. Чтобы с ними умело обращаться, нужна хорошая координация пальцев… – Пауза штандартенфюрера заполнила всю комнату. – Скажите, с кем работает девчонка.
«С Сопротивлением. Спросите у младшего Шулера с улицы Вольфсганг. Он знает… Нет! – одёрнул себя Феликс. – Ничего не говори. Даже не думай об этом».
Хоть один из Вольфов должен выжить. Жизнь Адель зависит от его молчания.
Сапог Баша завис над безымянным пальцем и мизинцем Феликса. Каблук опустился с тошнотворным хрустом. Боль внутри Феликса стала живой – восстала, взревела. Жар в боку встретился с болью в раздробленных пальцах и принял звериную форму, криком вырываясь изо рта.
Баш не стал поднимать ногу. В его голосе была почти слышна скука, когда он продолжил: «Рассказывайте. Почему вы ощущаете необходимость защищать эту девушку? И это после того как она вас связала и оставила нам?»
– Я не… – казалось, даже зубы Феликса сломаны, когда он по кусочкам собирал эти слова, ржавый вкус крови осел во рту, – …предам сестру.
– Сестру? – Смех Баша отразился от голого дерева пола. Каблук его поднялся. – Вы смотрели телевизор. Разве не слышали, что девчонка прокричала, прежде чем спустить курок?
– Переключатель на нуле, штандартенфюрер. – Нос Картошкой вскинул голову к экрану. – Звука не было.
– Ааа. – Командир подошёл к переключателю и принялся поворачивать его, пока в динамиках не раздалось низкое монотонное шипение. – Благородно с вашей стороны, господин Вольф, вытерпеть столько боли ради