Кольцо принца Файсала. Бьярне Ройтер
поросенка. Впрочем, для ирландца это неудивительно.
Том еле сдержался, чтобы не выругаться, и шагнул в воду.
– Плыви сюда с моей лодкой.
– Только если ты хорошенько попросишь. Я ведь могу и передумать, и тогда ищи-свищи свою лодку.
Том злобно сузил глаза. Хуже всего то, что она действительно могла так сделать. С нее станется. Она всегда была себе на уме, говорила что хотела и любила делать из людей дураков. В придачу она была мастерицей выдумывать такие истории, что даже Том мысленно снимал перед ней шляпу. Одна из них – его любимая – была о волшебном порошке. По виду он напоминал молотый перец и, должно быть, и был каким-то перцем. Но Тео распустила слух, будто в этом порошке содержится источник вечной молодости. Слух быстро достиг ушей толстого сеньора Лопеса, и он тут же призвал девушку к себе.
– Жил один рыбак, – охотно начала Тео, – красивее мужчины свет не видывал. Высокий, широкоплечий, с тонкой талией, гибкий, словно тростинка, а силы у него было что у быка. Женщины стаями вились вокруг него, а было ему лет двадцать, я думаю. Но представьте, сеньор Лопес, как все удивились, когда правда выплыла наружу. Оказалось, что этому рыбаку почти шестьдесят. Я глазам своим не поверила и решила, что здесь, должно быть, замешано какое-то колдовство. Выяснилось, что этому рыбаку посчастливилось стать обладателем афродизиака, так назывался этот порошок на латыни. Я спрятала малую толику под подушку, чтобы, когда буду седой и старой, воспользоваться им и снова стать молодой и полной сил.
Больше Теодоре и рта раскрыть не дали и велели сейчас же принести тот маленький мешочек, где она хранила порошок.
– Вот только не знаю, сухим его принимать или запивать водой, – добавила она, видя, что хозяин уже на пределе.
Выяснилось, что Тео получила этот порошок, прислуживая посетителям таверны. Вот сеньор Лопес и возомнил, что раз таверна его, то и порошок тоже его. Тео храбро защищала свое имущество, дело дошло чуть ли не до драки, но в конце концов порошок был растворен в кувшине с водой и исчез в толстом брюхе сеньора Лопеса. После чего хозяин лег спать, уверенный, что уже на следующее утро встанет здоровым и прекрасным, как в лучшие дни своей молодости.
Ночью они проснулись от страшного крика. Сеньор Лопес три дня не вылезал из уборной. Его била лихорадка, мутилось в глазах, и он все время слабым голосом звал Тео, которая топталась за дверью и грустно повторяла, что она действительно не знала, как правильно принимать порошок: в сухом виде или запивая водой. Несколько дней спустя, когда сеньор Лопес пришел в себя, Тео пришлось отведать на вкус Хуана Карлоса, кожаного ремня, висевшего на двери хозяйской комнаты. Целый час в таверне только и слышно было, что звуки ударов, прежде чем Тому с матерью разрешили оттащить Теодору в их каморку наверху, где мать принялась врачевать окровавленную спину дочери.
За все это время из уст девушки не вырвалось ни стона, ни крика.
С самого раннего детства причиной почти всех ссор, вспыхивавших между Томом и Тео, являлись разные национальности их отцов. То, что отец Тома умер от лихорадки,