По ту сторону меня. Вита Моррис
Васильева, занимая приготовленное ей место. – За завтрак тоже. Мне привычнее не есть по утрам вовсе.
– Что же вы, как так… – хваталась за голову хозяйка, раскладывая хлеб и ложки. – Поэтому и худенькая такая! Как ещё мамка моя говорила покойная: «Деточка, ты такая худенькая, что скоро между дождевых капелек проходить сможешь!»
Не оценив то ли шутку, то ли колкое замечание, Марта только кивнула. Она вновь обратила своё внимание на дочь Людмилы Прокопьевны. Солнечный свет, льющийся из окна, неожиданно ярко подсвечивал её светлые, заплетённые в длинную косу, волосы. Тем временем женщина села, подала руку Софии, а затем протянула свои крючковатые пальцы и в сторону журналистки. Последней понадобилось время, чтобы с бегающими зелёными глазами попытаться понять, что происходит.
– Простите меня, конечно, но не то, чтобы…
– Молитв не знаешь? – неожиданно звонко воскликнула хозяйка, странно изгибая лицо, от чего шрам на её щеке приобрёл ещё более неприятный вид.
– Нет, вы меня не поняли… я в принципе… – нервный смешок выскользнул из груди Васильевой, чем она заслужила ещё более косой взгляд в свою сторону. Воздух резко потяжелел, а в комнате стало так тихо, что без труда можно было услышать тиканье настенных часов, висящих на втором этаже.
– Матушка, – сильнее сжав пальцы матери, София смогла разорвать неудобную паузу. Людмила Прокопьевна переключила своё внимание на дочь и, закрыв глаза, принялась бормотать свой молебен.
Марта была в тот момент как никогда благодарна новой знакомой. Трапеза несколько минут продолжалась в молчании. То и дело стучали ложки, а часы продолжали действовать на нервы.
– Мне бы хотелось уточнить, – осмелилась начать беседу журналистка, – если не ошибаюсь, Софья и София – совершенно разные имена, принадлежащие отличным языковым группам.
– София, на греческий манер, – не поднимая глаз со дна тарелки, ответила хозяйская дочь, – как столица.
– Как святая мученица, – учтиво поправила её мать, делая акцент на последнем слове. – Вы, Марта, на неделю у нас задержитесь. Дела какие, если не секрет?
– Вы же знаете, что я журналистка, – недоверчиво поведя бровью, Васильева вновь приблизила себя к неловкой ситуации. – По-моему, очевидно, что в вашей… в вашем городе может привлечь столичную прессу. Убийства, конечно же.
На этом краткий диалог подошёл к концу, тарелки опустели, София вызвалась вымыть грязную посуду, а Людмила Прокопьевна непривычно молчаливо вразвалку покинула комнату. Чувствуя лёгкое напряжение, однако решив, что всё прошло не так уж и плохо, журналистка осталась за столом, чтобы задать новой знакомой пару нелепых вопросов.
– У тебя волосы цвета песочного блонда, натуральные?.. глаза насыщенные, фиалковые… никогда такого не встречала. Редкие явления, – по привычке начиная издалека, Марта заодно решила утолить свой интерес