Я стану Алиеной. Наталья Резанова
было выбрать для нее менее подходящее имя.
Оливер поехал верхом по дороге. Селия – следом, в телеге. Сзади трусил привязанный серый. Возможно, Селия тоже предпочла бы ехать в седле, но женщина – как выяснилось, звали ее Лина – пока что править была не в состоянии. Она плохо приходила в себя, цепляясь за Селию, как младенец за мамку, и точно так же начинала плакать, если Селия отходила от нее даже ненадолго. И Селия нянчилась с ней с удивительным терпением и нежностью, а на Оливера не обращала никакого внимания. Он первоначально пытался было побеседовать с ней, рассказать о себе, но, похоже, она все пропускала мимо ушей, и он от нее отстал.
За те два дня, что они ехали по лесу, никто их не потревожил. Судя по всему, опасность здешних дорог сильно преувеличивали, неизвестно только, кто кого пугал. Туман развеивался, и окружающее все больше приобретало будничный вид. Обычный лес, в котором не водится ничего сверхъестественнее медведя или кабана. Очевидно, Оливер должен был задавать себе вопрос: что он делает в этом лесу с двумя женщинами, ни с одной из которых он ничем не связан, но из-за них же превратился из не бог весть какого, но ученого, в преступника? Но он спрашивал себя о другом: почему его совесть не мучает? Ведь должна же?
…»Ты был готов оправдать насилие над той несчастной одним лишь подозрением, что она убийца. Но когда пришло время выбора, ты встал рядом с настоящей убийцей и сам стал убийцей».
Потому что судьба.
Судьба вышла из тумана.
Нечего все сваливать на туман! Тем паче, что его уже нет.
Позади Селия о чем-то тихо переговаривалась с Линой. Затем окликнула его. Оливер придержал коня, примерился к движению телеги.
– Слушай, схолар…
– Я не схолар.
– Не важно. Расклад такой: в деревне нам показываться не след. Сворачиваем с дороги раньше и прямиком – на хутор. Версия для хозяина: на его племянницу напали разбойники, мы проезжали мимо и ее отбили. Тем более, что это, в общем, правда. Подробности оставь мне. Согласен?
Последний вопрос был задан явно из дипломатических соображений. Ну что он мог ей возразить? И действительно, в общем, это была правда.
– Согласен.
Она кивнула и больше не говорила ничего, пока они не добрались до кривой ветлы, где велела сворачивать. Похоже, Лина довольно точно указала путь. Еще не стемнело, а они уже были на хуторе.
Селия потребовала предоставить подробности ей, и пока она майским соловьем разливалась перед дядей Лины, Оливер помалкивал. Лина тоже не перебивала по одной простой причине: она, размякнув в домашнем тепле, все время клевала носом и, наконец, вовсе уснула, скорчившись на лавке в темном углу. Оливер, однако, вовсе не хотел спать. Он сидел рядом с Селией за столом и внимательно слушал повествование, которому поверил бы безоговорочно, если бы сам не был участником событий. Открытие, что Селия умеет складно и убедительно лгать, почему-то оказалось для него болезненным – хотя чего иного он мог ожидать? Хозяин, хитрый мужичонка, явно преступивший за полсотни лет, – Оливер так и не запомнил его имени, – жадно внимал, надеясь выловить из этого упоительного потока то, что