Суворовский алый погон. Николай Шахмагонов
так бы и не смогли надеть суворовскую форму суворовцы нового набора. И вот они с интересом наблюдали за этим совершенно пока ещё им чуждым народом, который всё больше и больше заполнял училище.
Когда роту нового набора вели в столовую на обед, ребята ловили на себе чуть насмешливые взгляды не только старших – суворовцев 10-х и 11-х классов, но и своих сверстников и можно сказать одноклассников по 9-му классу. Ничего враждебного в тех взглядах не было, просто, демонстрация своего превосходства, ну а что тут говорить, превосходство было, наверное, во всём, и в знаниях, и в сноровке, и в умении носить форму, и в строевой выправке, да разве всё перечислишь?!
Рота стала шестой, а параллельная рота «семилеток» 9-го класса – пятой. 10-й класс составили две роты – третья и четвёртая, ну а 11-й класс – первая и вторая. Потом, уже в будущем, порядок наименований часто менялся, то так называли роты, то этак и наконец остановились на том, что наименование роты присваивалось однажды и на весь срок обучения.
Так, много лет спустя сын автора этих строк, как поступил в 1993 году в шестую роту, так в роте, наименованной шестой, училище и окончил.
Но тогда училище ещё только привыкало к тому, что в одном классе или, как потом всё же стали называть, на одном курсе, стали учиться две роты вместо одной, как было это с самого начала, с 1943 года.
Суворовцы шестой роты были пока практически стерильны во всём, что касалось и военного дела, и истории училища, и многого другого. Учебные занятия ещё только стояли в плане, и на одном из первых мест, конечно, история Калининского СВУ, в ту пору, конечно, ещё и не такая большая, ведь училище в 1963 году готовилось встретить своё двадцатилетие.
Николай Константинов и раньше не раз видел на улицах Калинина суворовцев. По субботам и воскресеньям они буквально заполняли центр города, ведь не у многих в городе были родители или родственники. На улице суворовцы были строги в поведении, подтянуты. Шинели туго перетянуты ремнями. В училище же они вели себя более вольно и расслабленно – они ведь давно считали училище родным домом, то есть уже перешагнули рубеж, который новичкам из шестой роты ещё предстояло перешагнуть, поскольку каждый жил мечтой о доме, мечтой о первом увольнении, а скорее даже о первых каникулах, поскольку опять-таки среди ребят не так было много таких, кто жил в Калинине.
Конечно, и старшие стремились домой, и старшие тосковали по пробежавшим неделям каникул – отпускали тогда после лагерного сбора примерно 18–20 июля и до конца августа. Получалось обычно сорок суток.
После обеда по роте пролетел слушок – в буфет теперь лучше не ходить.
– Что? Что такое? – спрашивали друг у друга суворовцы. – Обижают? Деньги отнимают?
Наумов рассказывал, что в былые времена старшие ловили малышей, опрокидывали их головой вниз и трясли, пока не высыпалась на пол из карманов вся мелочь.
А вот офицер-воспитатель майор Соколов Степан Семёнович поведал как-то на занятиях другое. В Калининском суворовском училище,