Непристойные предложения. Уильям Тенн
кто нас услышит? Люди. Что они сделают?
Альфред развел руками.
– Ну, не знаю. Иногда даже люди могут…
– Нет, забудь. Ситуация скверная, но не настолько. Кроме того, эти стены особенно толстые, и в них нет щелей. Если бы лидсгаллианцы не спускались сюда несколько раз в день, чтобы сменить воздух, я бы задохнулся. И все равно мне пару раз стало плохо, и я был вынужден прибегнуть к резервному запасу воздуха в грудной клетке – знаешь, в отделении прямо над пультом управления? Но скажу тебе вот что: если мне удастся вернуться на Ваклитт целиком, а не по частям, я обязательно поговорю с командным центром насчет одного усовершенствования нашей униформы. Я подумал о нем, когда смотрел, как они тебя обыскивают. Уберите резервный воздух, скажу я Робинсону – хоть один из особых послов хоть раз тонул или попадал в зону боевых действий с ядовитым газом? – и найдите агенту способ взять с собой оружие, настоящее, доброе оружие для коготков. Хотя, если вдуматься, чтобы стрелять, понадобится нечто вроде орудийной башни, которая будет выезжать из человеческой плоти, а когда лидсгаллианцы прознают об этом…
Он продолжал болтать. Ему явно не хватало компании, понял Альфред. И эту разговорчивость можно использовать. Пусть через пару часов они оба окажутся в лидсгаллианской камере пыток где-то в галактике, но имелся крошечный шанс, что этого не произойдет. А кроме того, факты всегда пригодятся; ему будет проще справиться с грядущими событиями, если он будет обладать связной информацией и основывать на ней свои планы. Сейчас самое время выяснить, кто представляет большую угрозу Земле – ваклиттианцы или лидсгаллианцы, – и кто скорее примет дружбу напуганного, опасающегося пыток человека.
Вот только вопросы нужно задавать с осторожностью. И нужно быть готовым быстро прикрыть ошибки.
– Как вы думаете, почему лидсгаллианцы так нас ненавидят? – небрежно спросил он. – То есть мне известны стандартные ответы, но я хотел бы услышать ваше мнение. Ваши взгляды кажутся очень свежими.
Джон Смит довольно хмыкнул, на мгновение задумался, потом пожал плечами.
– В данном случае других ответов нет. Это война. Как же иначе?
– Просто война? И все?
– Просто война? Что ты имеешь в виду – просто война? Как можно назвать межзвездную войну, охватившую две трети галактики и длящуюся почти три столетия, просто войной? Триллионы погибших, десятки плодородных планет развеяны космической пылью – и ты называешь это просто войной? Вы, молодежь, растете страшными циниками!
– Я… я имел в виду совсем не это, – быстро, примирительно сказал Альфред. – Конечно, война – это ужасно и все такое. Отвратительно. Просто кошмарно. Мерзко. И наши враги, коварные лидсгаллианцы…
Джон Смит выглядел так, словно его огрели тяжелым мешком по голове.
– Что? Лидсгаллианцы – не наши враги, они наши союзники!
Теперь мешком получил Альфред.
– Наши союзники? – прошептал он, гадая, как выпутаться. Попробовал сделать ударение на другое слово