Девятый всадник. Часть 2. Дарья Аппель
образом, наше дело нынче обречено на победу. В том числе, благодаря вам. И было бы неверно оставить ваши усилия незамеченными, – Джулио Литта смотрел на него во все глаза.
– Повторяю, господа. Все мои усилия, как вы изволите их называть, заключались в полнейшем бездействии, – Кристоф почувствовал, как кровь отливает от его лица, – так всегда было с ним в минуты волнения или гнева.
– В этом и есть главное преимущество победителей. Воздерживаться, когда крайне хочется действовать, – заметил Лоренцо. – Доказывает зрелость натуры и ответственность за свои поступки.
Столько лести, сколько говорили ему в этом доме на Морской, Кристоф никогда ранее не слышал. Теперь, после произнесенных старшим из Литта слов, он припомнил похвалы своего бывшего друга, оказавшегося предателем, и словно ощутил холод кинжала, нацеленного ему в спину, горечь яда на языке, крепость стянувшей горло веревки…
– Что вы от меня хотите? – произнес он, четко выговаривая каждое слово и делая между ними длинные паузы.
– Ваша мать станет графиней, соответственно, вы – графом, – продолжал Джулио Литта.
Кристоф усмехнулся.
– Вы умно действуете.
– Собственно, инициатива принадлежит исключительно Государю. Но, ежели бы вы все же начали чинить препятствия, то титула бы ваша родительница так и не дождалась.
Фон Ливен подумал: «Экая нелепость. Граф Ливен. Ничуть не лучше, чем герцог Бирон».
– И, как понимаете, слава за удачное ведение нашего Крестового похода будет принадлежать вам, – Литта уклончиво улыбнулся.
– Уж не в главнокомандующие ли меня поставят? – спросил он. На самом деле, он не отказался бы снова уехать в Европу и сражаться, потому что знал, что в Петербурге его съедят и не заметят.
– Здесь Государь проявил упрямство и проговорил, что вас не отпустит никуда, – произнес Литта.
– Вы говорили обо мне с Государем? – Кристоф встал, с шумом отодвинув от себя кресло. – Господа, не много ли вы на себя берете?
– Главнокомандующим, разумеется, вас не сделают, да и сие было бы смешно, дав повод местной публике в очередной раз объявить нашего Магистра в сумасбродстве. Но в армию, как вы того желаете, тоже не отпустят, – терпеливо, как ребенку, разъяснил хозяин дома.
«Бог мой», – подумал Кристоф. – «Они читают мои желания. Мои мысли».
– Кто вам сказал, что я того хочу? – произнес он вслух, чувствуя, как холодеют его руки. Никогда ранее барон не ведал, как, оказывается, страшно быть участником интриги. Уж лучше встретиться наедине с батальоном якобинцев, имея в запасе патронов на четыре выстрела.
– Мы же читали ваш послужной список, – продолжил его собеседник. – Собственно, я начинал так же. И видите, чего я добился.
Фон Ливену стало не по себе. Он снова вспомнил: «Vous êtes un vrai aventurier». Меттерних. Сей гордый юноша словно заклеймил его этими словами навеки. Авантюристом Кристоф себя никогда не видел,