Секретарь. Андрей Кокоулин
это явно скунс, – сказал Женька.
– Белка после пожара, – выдвинул версию Лёшка.
– Тогда это промо-акция пожарной службы.
«Пятёрочка» пряталась в глубине двора за утыканной спутниковыми антеннами десятиэтажкой. У торца стоял фургон, из него разгружали запаянные в целлулоид бутыли лимонада и колы.
– А у тебя как дела? – спросил Жижа.
– Нормально. Сегодня красил стену.
– Фигасе! Я думал, ты секретарём устроился.
– Там сложнее, – сказал Лёшка. – Я сегодня всё точно выясню. Ты случайно не слышал таких имён: Фраги, Сомбаль, Шикуак? Гейне-Александра?
Жижа покачал головой. Стеклянные створки «пятёрочки», впуская, распахнулись перед ними. Загородка, ряд шкафчиков, целый «поезд» из сцепленных тележек.
– Может слова знаешь – ойме, кришч, сквир, кнафур?
Жижа взял пластиковую корзинку.
– Это они тебе там втирают? – спросил он.
– Я просто пытаюсь сообразить, откуда это может быть. Это ж не английские слова, не немецкие. И имён я таких не слышал. Ладно бы там Бессон…
– Или Шварценеггер!
– Хотя бы. А так – даже не знаю.
Они пошли вдоль полок с молочными продуктами, Женька взял упаковку сметаны и брикет сливочного масла.
– Хочешь версию?
– Давай, – кивнул Лёшка.
Жижа свернул к хлебному стеллажу.
– Им что-то от тебя надо, – сказал он. – Причём надо, чтобы ты им всё отдал сам.
– Что отдал?
Жижа пожал плечами и сунул в корзинку батон и половинку ржаного.
– Не знаю. Мне кажется, тут хитрая комбинация. Придуманы слова, придуманы какие-то личности. Ясно, что не просто так. Ещё штука эта костяная.
– Хельманне, – сказал Лёшка.
– Засеки, и для неё своё слово. Они перед тобой явно спектакль разыгрывают. У тебя нет богатого дяди где-нибудь за границей?
– Тогда уж сначала занялись бы отцом.
– А может дядя завещал миллионы именно тебе?
– Ага, граф де Сазон! И зачем так сложно? Я ж случайно их объявление увидел. А не увидел бы? Что, домой заявились бы?
– М-да… – Женька задумался. Они обошли ещё несколько отделов, прибавив к продуктам в корзинке бутылку растительного масла, полкило молочной колбасы и сырную нарезку. – Тогда, честно, не знаю. А ты можешь поподробней?
Лёшка вздохнул.
– Не могу, Женька. Мне сказали, чтобы я особо не распространялся.
– Корпоративная этика? – хмыкнул Жижа.
– Скорее, из соображений безопасности.
– Точно что-то нечисто, – уверенно заявил приятель, прихватил пакет сахарного песка, и они направились к кассе.
Лёшка отдал Женьке пятьсот рублей.
– Погоди.
Жижа умотал обратно к стеллажам и вернулся с десятком яиц в картонной коробке.
– Всё?
– Ага. Яйца из головы вылетели.
Лёшка фыркнул. Забавно. Они расплатились. Вышло даже меньше четырехсот. Женька вручил Лёшке сдачу.
– Может, оставишь себе?
– Что