Уроки танго (сборник). Даниил Гуревич
эту ночь Тоня долго не могла заснуть, вспоминая сегодняшний урок и их нового учителя, образ которого у нее все время переплетался с образом учителя из «Доживем до понедельника». Она не могла дождаться следующего урока географии, который был аж через три дня, а потом следующего… Ночами, лежа в своей постели с широко открытыми глазами и в своей любимой позе: с закинутыми за голову руками – она вспоминала его урок, его голос, его лицо и с замиранием сердца думала: «Мне еще только семнадцать лет, а я уже знаю, что такое счастье…»
С этих пор все ее мысли были только об учителе. И еще о своей судьбе. Потому что то, что с ней произошло, она иначе как предопределением судьбы объяснить не могла. И то, что у нее вдруг тогда заболело горло, которое раньше никогда не болело, и ей пришлось остаться дома; и то, что по телику показывали именно «Доживем до понедельника», в котором молоденькая учительница английского языка (именно английского – Тониного любимого предмета) была влюблена в своего коллегу-учителя, еще будучи его ученицей; и то, с каким волнением Тоня смотрела фильм; и то, что волнение это несколько дней преследовало ее; и то, что их новый учитель был так похож на того учителя из фильма, – все это, естественно, было предопределено ее судьбой. И заключалась ее судьба в том, что она с первого взгляда должна была влюбиться в своего нового учителя. И она влюбилась.
– Против судьбы не попрешь, – объясняла она потом себе, а еще много позже самому Виктору.
Теперь Тонина жизнь ограничилась сорока пятью минутами по два раза в неделю – во вторник и пятницу, когда у них был урок географии. Все остальные дни были днями ожидания.
Галя давно заметила перемены, происходящие с дочерью, догадывалась, что связано это с сердечными делами, но спрашивать ее об этом не хотела – надеялась услышать от самой Тони. Однажды, когда Галя зашла к ней в комнату пожелать спокойной ночи, Тоня, ожидая ее, сразу спросила:
– Мама… Скажи… Я могу нравиться?
– Ты имеешь в виду мальчику?
– Мальчику, мужчине… Какая разница? Ты знаешь, что я имею в виду.
– Глупенькая! Ты когда последний раз в зеркало смотрелась?
– Только что. И ничего хорошего там не увидела.
– Прекрати. Тебе не в кого быть некрасивой. Твой отец был просто красавец, и на меня в твоем возрасте все парни засматривались.
– На меня на улице тоже всякие уроды оборачиваются. И что толку? Кому они нужны?
– Никак, ты влюбилась? – спросила Галя и присела к дочери на кровать в ожидании долгого разговора.
– Почему сразу – влюбилась?! – вскипела Тоня.
– Тихо, тихо. Не хочешь – не говори. Придет время, скажешь.
Прошло довольно много лет, прежде чем Тоня ей сказала, вернее, поставила перед фактом. А тогда, как бы ей ни хотелось хоть с кем-нибудь поделиться, она держала свою любовь при себе. Близких подруг у нее не было, и единственный человек, с кем она могла поделиться, был Стаська, но и ему она никак не решалась