Самоосвобождающаяся Игра. Вадим Демчог
сама игра, сама виртуозность, для которой самым большим наслаждением является опрокинуть собственное предыдущее утверждение!
Итак, в парадоксальном танце-игре тела – индиго-потенции все превращается в свою собственную противоположность, в опровержение любого застывшего утверждения. Здесь нет верха, как нет и низа. Все взаимопроникаемо и постоянно переворачивается «вверх дном». Абу-ль Касим говорит об этом качестве Самоосвобождающейся Игры так: «И вершина этой горы смешана с ее основанием, и ее нижайшая часть достигает высочайшей, ее голова находится на месте задницы и наоборот…» По словам Юнга, такие выводы возникают из интуитивного понимания парадоксальной природы бессознательного, «…и корни этой интуиции находятся в Prima materia, как в вечно изменяющейся субстанции или даже эссенции, которая обозначалась именем “Меркурий”[817] и понималась как парадоксальное двойственное существо, называемое “monstrum, hermaphroditus” или “rebis”»[818]. Когда же мы испытываем идентификацию с чем-то подобным, мы естественным образом проявляем те формы, какие максимально необходимы для раскрытия потенциала смотрящего пространства.
Но! «Чем больше свободы, тем больше ответственности»[819]!
И что это означает?
Парадокс технологии,
или, говоря словами Артура Кларка: «…по настоящему развитая технология неотличима от магии»! То есть, – «Чем больше высвобождается энергии, тем больше необходимо структурирование»[820]. И я уверен, что именно эта формула объясняет мою настоятельную потребность в столь яростной систематизации опыта! Именно это утверждение раскрывает тайный смысл глубокой потребности в мощной режиссуре, перегорающей сегодня в себе самой, из-за недостатка мощности противоположного, актерского полюса.
Повторим еще раз: чем больше высвобождается энергии, тем больше необходимо структурирование! Тем жестче должна быть режиссура! Но, как известно, выработать правильную технологическую структуру невозможно! Точно так же, как невозможно научиться тому, как правильно творить! И почему? Потому что любая застывшая режиссура, любая застывшая «…технология создает эффект, противоположный желаемому»[821]. Или, как говорил тот же Эйнштейн, «…законы природы становятся вполне понятными только тогда, когда они уже не верны». В практической науке это означает, что среди данных всегда содержится нечто вроде бы случайное, а за ним новая реальность, в которой прежние закономерности уже не работают. И как это понимать? Дело в том, что самым жестоким и, вместе с тем, основным условием творчества «…является незнание, уязвимость, преклонение перед чудом жизни, неспособность контролировать наших близких, наших детей и коллег, то есть все то, что делает нас людьми»[822]. Дело еще и в том, что «Неразрушимое проявляется в человеке только тогда, когда он снова и снова открывает себя уничтожению… (!!!) Только многократное прохождение по разрушительным сферам делает связь с негибнущей
Меркурий (рим.), Гермес (греч.) – очень сложный бог. Известные атрибуты – крылатые сандалии и увитый змеями жезл. Способен проявляться в самых разнообразных и крайне неожиданных формах, являясь посланцем богов, обладает умением мгновенно превращаться в свою собственную противоположность. Известно множество изображений Меркурия в виде солнечно-лунного гермафродита (rebis), стоящего на крылатом круге, символе prima materia, или хаоса. Он также легко принимает формы резвящихся в огне саламандр, усыпанных глазами драконов, змей, львов и орлов (символы посвященности). И самое интересное, что Меркурий присутствует как в начале, так и в конце Великого Делания: Он есть Prima Materia. «Как дракон, он пожирает себя и, как дракон, умирает, чтобы возродиться как lapis (философский камень)». Он суть первоначальный гермафродит, который, играя, разделяется в классическом «братско-сестринском дуализме», чтобы в процессе прохождения через акт трансмутации (нигредо-альбедо-рубедо) снова воссоединиться в лучистой форме единства. Описания его природы крайне изощренны: Он одновременно и жидкий и твердый, воздушный и металлический, материальный и духовный, ледяной и огненный, ядовитый и целебный… Он – символ, объединяющий все противоположности. Считается также, что «владелец» этого всеприсутствующего Бога может «проецировать» его способности на другие вещества и преобразовывать их из несовершенного состояния в совершенные.
Источник цитаты утерян. Выписка из моих записных книжек.
Тимоти Лири «Семь языков Бога» («Janus books». 2002).
Там же.
Ричард Фарсон «Менеджмент абсурда. Парадоксы лидерства» («София». 2001).
Там же.