Миссия в траве. Сергей Бушов
деле зачастую я рассуждал вслух. Хотя нет, Анс тут ни при чём. Я просто больной дебил.
– Доброе утро, – говорю я, усаживаясь в левое кресло.
– А то, – Анс скрипит креслом, потирает лапой ёжик волос, улыбается половиной рта.
Я отворачиваюсь и смотрю на монитор, жмурюсь. Опять неизвестный, дорт, доброжелатель прибавил яркости. Я нащупываю ручку и убавляю.
– Ты что, не знал, что Иблик хочет взять капсулу? – спрашиваю я.
– Да поздняк уже было, – Анс трёт нос. – Он утром припёрся, всё ныл. Говорит: наверно, с командиром беда случилось, надо спасать. Так и ляпнул: «беда». Я ему сказал: сиди, не рыпайся. Он ушёл. Притих типа. А вечером вдруг смотрю – капсула отчаливает. Ну, чего я мог сделать? На сообщения он не ответил. Докладывать про него? А кому он на хер сдался, в конце концов?
Я вздыхаю. Лёгкие надуваются, распирая грудную клетку, им неудобно внутри.
– Не место ему в группе, – говорю я.
– Это точно, – соглашается Анс, снова заскрипев. – Дёрганый он.
Часы в верхней части монитора расплываются, глаза никак не могут адаптироваться к светящимся точкам. Это как смотреть на Зон в полдень. Хочется отвернуться, протереть глаза.
– Сколько сейчас времени? – спрашиваю я. – Сколько до связи?
– Без двух, – сказал Анс. – Да не парься, всё же хорошо прошло. Я ща новости смотрел – паника там крестец какая. Ну, на Ибертао. Все кланы друг на друга наезжают.
Противно звякает динамик, заставляя меня вздрогнуть. Никак не привыкну к этому звуку. Меня вызывает штаб Сил Безопасности.
Я нажимаю раздражающе моргающую красным кнопку приёма.
– Ыкс-майор Дьюрек, – произношу я.
Изображение удаляющегося шарика Ибертао на мониторе сменяется трансляцией из главного зала штаба Сил Безопасности.
Прямо напротив меня – густо покрытое морщинами лицо генерала Апулинафи. Он абсолютно седой, с густыми бровями, близко посаженные глаза смотрят напряжённо и, кажется, немного сквозь меня.
– Добрый день, – говорит он своим неожиданно мягким для своего сурового вида голосом.
– Здравствуйте, генерал, – я знаю, что он, как и я, терпеть не может формальности.
– Я хотел бы поблагодарить вас за безукоризненно проведённую операцию на Ибертао, – неторопливо, с мечтательной интонацией говорит Апулинафи. – Этот прыщик давно нужно было удалить.
– Спасибо, генерал. Хотел уточнить – действительно ли всё прошло хорошо? – мой голос гулко отзывается в черепе, скачет внутри, резонирует в костях. Я привык, но это всё же неприятно. – Не подозревают ли в случившемся Содружество?
– О, не беспокойтесь, – генерал морщится и издаёт сдавленный звук, напоминающий слабое хихиканье. – Вы там всё настолько виртуозно провернули, что не может быть никаких претензий. Настоящего плотника всегда видно.
– Плотника? – переспрашиваю я. Да, я понимаю, что Апулинафи, как всегда, оговорился, но меня уже невозможно остановить. – Это